Это не значит, что ценности являются чем-то непостижимым. Напротив, все они могут быть описаны рациональным образом, что и будет сделано ниже.

В дальнейшем изложении мы будем использовать слова "индивидуалистические ценности" и "коллективистские ценности". Во властной сфере и сфере коммунальных отношениях поведение человека является коллективистскими, а в сфере собственности и культурной сфере — индивидуалистическими. Соответственно, человек, чье поведение в большей мере относится к первым двум сферам деятельности, может быть назван «коллективистом», а в противоположном случае — «индивидуалистом». Кроме того, «коллективизмом» и «индивидуализмом» называют эмоциональное отношение к собственному поведению.

Здесь под «коллективизмом» понимается не столько привязанность к обществу других людей, сколько тот факт, что в некоторых ситуациях человек вообще принимает во внимание других людей, ставит свое поведение в зависимость от их поведения. Это поведение может быть нравственно осуждаемым, но оно продолжает оставаться коллективистским, пока оно ориентировано на других людей.

Индивидуализм, в свою очередь, совершенно не предполагает мизантропии, ненависти или презрения к окружающим. Человек может думать про себя, что он любит людей, и действительно их любить, но это не мешает ему оставаться индивидуалистом. Индивидуализм здесь понимается как такое поведение, при котором человек не учитывает поведение других, не считает нужным думать о них и вообще не связывает свое поведение с чужим, а действует, исходя из каких-то своих соображений. Это не значит, что он игнорирует мнения других людей, не слушает никаких советов и т. п. Индивидуалист готов прислушаться к чужому мнению — но только если оно обосновано чем-то безличным, например логикой. Но это значит, что он «слушает» не другого человека, а его логику. Чужое мнение становится значимым для него только в этом случае. Он может поступить согласно чужому мнению и по другим причинам — например, потому что его вынуждают так поступить. Но и в этом случае он считается с силой, а не с людьми. Условности и правила приличия он может тщательно соблюдать, но только потому, что не хочет неприятностей. Все это не мешает ему быть индивидуалистом.

С другой стороны, коллективист может быть куда более неудобным и неприятным человеком. Существуют многие разновидности "дурного коллективизма", чему примером может стать любая коммунальная квартира. Но когда мы видим, что человек делает что-то только потому, что другим людям (или другому человеку) это будет приятно (или неприятно), мы сталкиваемся с коллективистским поведением. Индивидуалист во всех случаях сочтет это бессмыслицей, поскольку ему действительно нет дела до других.

Существует всего пять основных ценностей, четыре из которых соответствуют сферам деятельности, а одна — деятельности вообще. Соответствено, четыре ценности связаны с нормами поведения в каждой из сфер, а одна — с необходимым условием всякой деятельности вообще.

В сфере коммунального поведения отношения между людьми имеют первостепенное значение. Следует напомнить, что основные отношения в сфере коммунальных отношений симметричны. Понятие справедливости сводится к требованию, чтобы симметричные отношения между людьми были равносимметричными, то есть чтобы все люди могли принимать равное участие в общих делах. При этом, поскольку справедливыми или несправедливыми бывают отношения, а не действия, справедливость — это скорее равенство возможностей действовать, но отнюдь не тождественность результатов действий.

Идея справедливости не эквивалентна идее «равенства» в смысле «одинаковости». «Одинаковость», безусловно, удовлетворяет критерию симметрии, но является ее простейшим случаем, чем-то вроде "тривиального решения" в математике, к тому же оно нереализуемо и нежелательно для самих людей, даже остающихся в рамках чисто коммуниальных отношений. При более внимательном рассмотрении самой идеи справедливости она принимает формулировку "каждому свое" [21] и сводится к той мысли, что все отношения в обществе должны иметь свою обратную сторону, действие должно быть равно противодействию, и т. д. и т. п. Разумеется, отношения собственности и власти воспринимаются с этой точки зрения как нечто несправедливое само по себе (и как источник всяческих несправедливостей), и совершенно правильно, поскольку эти отношения по сути своей несимметричны.

Идея справедливости имеет смысл только по отношению ко многим людям, к коллективу. Она основана на сравнении людей. Понятие справедливости относительно одного человека не имеет смысла. (Робинзон на своем острове, пока оставался один, просто не имел возможности поступать справедливо или несправедливо). С другой стороны, эта идея не является чем-то «положительным». У справедливости нет своего содержания. Справедливость не требует, чтобы "всем было хорошо". Она требует, чтобы всем было в каком-то смысле одинаково хорошо или одинаково плохо — чаще даже последнее, поскольку это легче устроить. Главное — чтобы это было всем и одинаково (то есть симметрично). Что именно будет одинаково всем — не столь важно. [22]

Когда речь идет об "идее справедливости", может создаться впечатление, что обсуждаются теории или концепции относительно того, что такое справедливость. Такие теории действительно есть, их довольно много и они очень по-разному трактуют этот вопрос. Но мы говорим не о теориях, а о фактах поведения. В данном случае справедливость можно определить так: справедливость — это то, чего люди ждут от коммунальных отношений, от поведения других людей в данной сфере. Эти ожидания вызваны не размышлениями относительно добра и зла, а свойствами самих коммунальных отношений.

Идея справедливости заключается в том, чтобы все отношения между людьми были бы симметричны — непосредственно или "в итоге".

И еще одно. Было сказано, что идея справедливости бессодержательна. Это не попытка осудить саму эту идею. Мы не осуждаем само существование общества — а идея справедливости является естественным следствием его существования. Кроме того, она действительно необходима обществу, хотя, может быть, и не достаточна для его нормального функционирования. Справедливость, для того, чтобы она имела смысл, надо еще чем-то наполнить.