Мэддокс не осознавал, что Эшлин проведет целую ночь в камере и что ей понадобиться вся эта забота, благодаря его друзьям. Его пальцы крепко сжались в кулак.

Ее комфорт не имел значения. Он не был уверен, от кого пришла эта мысль – от демона или от него самого. Он только знал, что это была ложь.

«Купайся, переоденься и поешь», заставил он себя проговорить. «Никто не побеспокоит тебя». Пауза. «Есть что-то еще, что может тебе потребоваться?»

Она обошла его широким полукругом, немедленно оборачиваясь лицом, словно не доверяла находиться у себя за спиной. «Свобода не помешала бы».

«Помимо этого».

Она внимательно рассматривала комнату. Ему не нравилась ее бледность, пошатывания и отстраненность. Она не была такой истощенной прошлой ночью, даже в кусачем холоде леса.

«Как насчет того, чтобы стереть мои воспоминания о прошлых нескольких днях?»

«Помимо этого», повторил он мрачно, не в восторге от того, что ей хотелось позабыть о нем.

Она вздохнула. «Нет. Тогда ничего».

Он знал, что должен уйти, дать ей возможность расслабиться и последовать его указаниям, но он понял, что сопротивляется этому. Он прислонился к дверному косяку. Она же оставалась в центре комнаты, со скрещенными руками, натягивая свой розовый жакет на груди. Его рот увлажнился.

«Ты проделывал это со многими женщинами?» спросила она бойким тоном.

Его глаза сверкнули и впились в ее, его тело напряглось. «Проделывал что?» Очаровывал их? Соблазнял их? Его горло внезапно перекрыл массивный комок.

Теперь она фыркнула. «Запирал их. Что же еще?»

Комок быстренько рассосался.

«Ты первая», ответил он, стараясь изо всех сил скрыть свое разочарование.

«И что ты задумал для меня, такой особенной девушки?»

«Лишь время покажет», честно ответил он.

Тень озабоченности легла на ее лицо. «Сколько времени?»

«Мы узнаем это вместе»

Теперь она нахмурилась. «Ты самый загадочный из мужчин, которых я встречала».

Он пожал плечами. «Меня называли и похуже».

«Не сомневаюсь даже», пробормотала она.

Даже оскорбление не оттолкнуло его. Лишь еще немного… «Я не знал, какую ты любишь еду, так что принес тебе понемногу всего, что имелось у нас на кухне. Боюсь, особо выбирать не было из чего».

«Спасибо», сказала она и пождала губы. Проблеск злости мелькнул в ее лице. «Не знаю, почему я вежлива с тобой. Смотри, что ты творишь со мной».

«Забочусь о тебе?»

Ее щеки зарделись, и она посмотрела в сторону.

«Ты принадлежишь мужчине, Эшлин?», поинтересовался он, ненавидя саму мысль.

«Не понимаю твоего вопроса. Замужем ли я? Нет. Есть ли у меня парень? Нет. Но у меня есть друзья, и они будут волноваться за меня», поспешила она добавить, словно неожиданно поняла, что сделала себя уязвимой.

Кого она хотела убедить? Его? Или себя?

«Они будут искать меня. Будут», настаивала она, когда он не ответил.

«Но не найдут тебя», уверенно отрезал он. Четверым вчера не удалось подняться на гору. Ее остальным дружкам не удастся также.

Ее рука порхнула к горлу, обращая его внимание на молотящийся там пульс.

Почему его приводил в такой восторг стук ее сердца, непреодолимо тянуло коснуться свидетельства его биения?

«Я не намеревался пугать тебя», заверил он ее. Он не был уверен, кто был более удивлен этими словами – Эшлин или он сам.

«Я не понимаю тебя», прошептала она.

Он также не понимал себя самого. И чем больше он стоял тут, болтая с нею, тем меньше смысла было во всем этом. Он выпрямился. «Приведи себя в порядок. Я вернусь позже». Не дав ей возможности возражать, он вышел в коридор, захлопывая дверь, не оборачиваясь.

Так лучше. С момента как он поинтересовался, принадлежит ли она мужчине, демон начал бурлить внутри него, стремясь к битве. Если б он остался, он коснулся бы ее. Если он коснется ее, он ею овладеет. Но он не рискнул превратить сплетение тел и пылкие поцелуи в укусы, царапание когтями и слишком грубые проникновения.

Нежная женщина в его комнате не переживет этого.

«Проклятие», прорычал он. Эшлин была, несомненно, наимилейшей из людей, с которыми он когда-либо сталкивался. Его рот все еще увлажнялся при мысли о ней; его осажденное тело рыдало о ней. Он не желал причинить ей вреда, несмотря на то, что она призналась, что знает о демоне, хотя лишь Ловец или Наживка могли знать. Нет, он хотел лишь доставлять ей удовольствие.

Оборачиваясь, он запер дверь снаружи. Он совершил еще нечто в предвкушении ее соблазнения – убрал ручки. Теперь выбраться наружу можно было, только спрыгнув с террасы его спальни, а он сомневался, что она пожелает пролететь пять этажей и приземлиться на зазубренных камнях. Однако, он плотно залепил окно на террасу, на всякий случай.