Так давно никто не обращал на нее внимания, что, когда раздался стук в дверь, она подумала, что ей послышалось.

– Войдите, – сказала она с рыданиями в голосе.

– Что такое, малышка? – сказал Пол, входя в комнату. – Что случилось?

– Я не знаю, – пробормотала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Она чувствовала, что он стоит рядом, гладит ее волосы.

– Несчастный ребенок, – произнес он сочувственно, опускаясь подле нее на колени и озабоченно хмурясь. – Пойдем, дорогая, – произнес он. – У меня есть для тебя великолепные новости. Улыбнись-ка.

– Хорошо, – дрожащим голосом согласилась она, попыталась улыбнуться, но начала плакать еще сильнее. Он обнял ее, прижал к груди. – Я думала, что все будет иначе, – жаловалась она. – Я хочу сказать, что, когда родился Рэли, я думала, что буду ему матерью, буду заботиться о нем. А теперь я его даже не вижу. Ты один постоянно рядом с ним. Ты и Дарби. А я сижу здесь, и никто не заботится обо мне. Никто меня больше не любит.

– Дорогая, – утешал он ее. – Это неправда, и ты знаешь это. Рэли любит тебя, ты знаешь. И я люблю тебя. Ты это тоже знаешь.

– Ты даже не подходишь ко мне, – завывала она. – Прошло уже шесть месяцев после того, как родился Рэли, тебе не нужно столько ждать. Доктор сказала, что достаточно и шести недель.

– Дорогая, – вздохнул он, целуя ее волосы и поглаживая по руке. – Я знаю, что пренебрегал тобой, мне очень жаль. Но ты же знаешь, как все было с Рэли, нужно было заниматься его карьерой, чтобы его жизнь пошла по правильному пути.

– То, что ты делаешь с Рэли, неестественно, – всхлипывала она. – Все эти физические упражнения, фильмы без перерыва, пластинки. Он же просто ребенок. Это нечестно.

– Я думал, что услышу что-то другое, – улыбнулся он. – Думал, что моя девочка нуждается во внимании. Вот что я думал.

– Я так стараюсь… – продолжала она.

– Я знаю это, – сказал он, легко целуя ее в губы. – Я ценю это, малышка. Это действительно так.

– А этот ужасный Дарби, – безнадежно добавила она. – Ему нужно жить именно здесь? Когда он уедет, Пол? Он думает, что я грязная, ты же знаешь. Я чувствую это всякий раз, когда он смотрит на меня.

– Бет Кэрол, ты все выдумываешь, – возразил он. – Он вовсе не думает, что ты грязная.

– Тогда почему он так себя ведет? – спросила она, повысив голос. – Почему он думает, что лучше других? Что он выше всего этого?

– Он просто очень скрытый человек, – сказал Пол.

– А знаешь, что думаю я? – усмехнулась она. – Я думаю, что он влюблен в тебя. Иначе почему он здесь? Уверена, что не из-за меня.

– Дорогая, ты просто немножко ревнуешь, – ответил он. – Дарби и я проводим много времени с Рэли, поэтому ты чувствуешь себя покинутой. Разве я не прав?

– Я не знаю, – сказала она. – Я просто больше ничего не понимаю.

– Теперь все изменится, дорогая, – сказал он, поглаживая ее грудь и бедра. – Наконец случилось что-то чудесное. Мы можем пожениться.

– Пожениться? – задохнулась она, спрашивая себя, действительно ли он произнес эти слова. Она с недоверием уставилась на него.

– Да, если ты хочешь этого, – с готовностью откликнулся он. – Я не мог предложить тебе это раньше. Но наконец это случилось. Большая новость. Рэли будет новым ребенком Гербера. Он будет во всей телевизионной и печатной рекламе. Его личико будет на каждой банке детского питания Гербера, на каждом листке рекламы в местах продажи.

– Это невероятно! – воскликнула она, чувствуя радость и гордость за своего красивого ребенка, своего чудесного, великолепного ребенка. – Но я не понимаю…

– Это контракт на год… – гордо сказал Пол. – Это пятьдесят тысяч долларов.

– Это же уйма денег, – медленно произнесла она.

– Великолепное время, малышка, – сказал он. – Дальше будет еще лучше. Половина того, что он отныне будет зарабатывать, пойдет в его опекунский фонд. Это обеспечит ему образование. Он будет готов к жизни.

– Но я не понимаю, Пол, – произнесла она тонким голосом. – Все это чудесно для Рэли, но я не понимаю, какое отношение это имеет к нашему браку?

– Дорогая, мне нечего было предложить тебе, пока это не случилось, – хрипло прошептал он. – О, я знаю, Рэли зарабатывает деньги, но все это еще не было карьерой. Даже не было началом карьеры. Он мог решить, что все это ему не нравится. Такое случается со многим детьми. Теперь есть будущее. Теперь мы в безопасности, мы можем начать. Понимаешь малышка?