Кроме того, дело Люта Петтиджона было для Хэммонда прекрасным средством досадить собственному отцу.

И для него это была едва ли не самая убедительная причина желать этого дела. Много лет назад, когда Хэммонд принял решение стать прокурором, а не адвокатом, его отец, Престон Кросс, резко возражал против этого. Его главным аргументом была разница в доходах адвоката и прокурора, и он едко высмеивал желание сына стать слугой общества и получать за это жалкие гроши. Но совсем недавно Хэммонд узнал, что дело было вовсе не в деньгах.

На самом деле его решение развело их с отцом по разные стороны баррикады, поскольку Престон Кросс был тесно связан с Лютом Петтиджоном и участвовал в некоторых его неблаговидных аферах. И больше всего он боялся, что судить его будет собственный сын. Хэммонд пытался поговорить с отцом, но не достиг понимания, а лишь усилил враждебность в отношениях между ними.

Но думать об этом сейчас он не хотел. Каждый раз, когда Хэммонд вспоминал об отце, он неизменно оказывался в таком глубоком эмоциональном ступоре, что у него буквально опускались руки. Анализировать их отношения ему было тяжело физически, к тому же ни малейшей надежды на примирение он не видел.

И он решил отложить этот вопрос на потом.

Вначале он, однако, подумал не о самом деле, а об обстоятельствах, не имевших к нему непосредственного отношения, но тем не менее важных. Хэммонд был рад, что не был теперь связан со Стефи. Бремя близких отношений с ней только мешало бы ему, отвлекая и рассеивая внимание. Разумеется, Стефи будет крайне недовольна, когда узнает, что в расследовании ей отведена второстепенная роль, но Хэммонд надеялся как-нибудь это уладить. Уже давно он не испытывал такого прилива сил.

Хэммонд снял одну руку с руля автомобиля и, достав из нагрудного кармана сложенный листок бумаги, еще раз перечитал записанный на нем адрес.

Слегка запыхавшись, Стефи ворвалась в больничную палату.

– Я приехала сразу, как только смогла, – заявила она еще с порога. – Я пропустила что-нибудь интересное?

Смайлоу дозвонился до нее незадолго до того, как Стефи уехала от Хэммонда, и сообщил, что дежурный врач разрешил ему допросить находящихся в больнице свидетелей.

Хэммонд жил недалеко от больницы, однако это не помешало Стефи несколько раз нарушить правила дорожного движения – так она торопилась.

Когда она приехала в больницу, Смайлоу уже допрашивал мужчину лет пятидесяти, который лежал на кровати, натянув одеяло до самого подбородка. Несмотря на это, Стефи заметила, что лицо у него было нездорового серого цвета, а глубоко запавшие глаза обведены темными кругами. Правая рука лежала поверх одеяла, и к ней была подсоединена капельница.

На стуле возле кровати сидела женщина, очевидно жена.

Смайлоу, стоявший в ногах кровати, представил Стефи больному.

– Это мисс Манделл, она работает в окружной прокуратуре и имеет к этому расследованию самое непосредственное отношение. А это мистер и миссис Дэниэлс.

– Здравствуйте, мистер Дэниэлс, – приветливо поздоровалась Стефи.

– Здравствуйте. – Голос мужчины был слабым.

– Как вы себя чувствуете? Надеюсь, вам лучше?

– Не знаю. Во всяком случае, я перестал молиться, чтобы бог забрал меня к себе.

– Что ж, это тоже прогресс. – Стефи вопросительно покосилась на миссис Дэниэлс. – А вы, мэм? Вы не заболели? Она слабо улыбнулась.

– Я ела только суп из креветок.

– Мистер и миссис Дэниэлс – последние, кого я еще не опросил, – вступил Смайлоу. – Остальные уже рассказали мне все, что знают. К сожалению, знают они немного. Никто из них ничего не видел.

– А мистер Дэниэлс?

– Может быть.

– Да, – смущенно подтвердил мистер Дэниэлс. – Я, кажется, кое-кого видел.

– Так видели вы или нет? – тотчас же повернулась к нему Стефи, не в силах совладать со своим нетерпением. Миссис Дэниэлс резко поднялась со стула.

– Мой муж очень устал, мисс Манделл. Он все еще плохо себя чувствует, и ему трудно отвечать на вопросы. Неужели вы не можете подождать до завтра, пока он немного окрепнет?

Осознав свою ошибку, Стефи поспешила исправить ее:

– Я прошу прощения у мистера Дэниэлса. Боюсь, после общения с разного рода преступниками мои манеры оставляют желать лучшего. Поверьте, меньше всего мне хотелось затруднять вас, но у меня нет другого выхода.

Произнося эту маленькую речь, Стефи смотрела прямо перед собой, не осмеливаясь бросить взгляд в сторону Смайлоу, зная, что прочтет в его глазах неодобрение и насмешку.