– Я сбегаю вниз, поставлю чайник.

– На кухне все приготовлено, милочка. Тебе надо только вскипятить воду.

– Я – сию минуту! – обрадовалась Тедди и убежала.

Она и в самом деле вернулась уже через несколько минут с серебряным чайным подносом и осторожно поставила его на подоконник. Наполнила две чашки, одну подала тетушке, с другой села на большое кресло, стоявшее поблизости.

Кетти отпила глоток чаю, поставила чашку на столик у кровати и посмотрела на Тедди долгим заботливым взглядом.

– Как повеселились? – спросила она наконец. – Куда тебя Марк водил?

– В ресторан отеля «Саввой». Мы ужинали, танцевали – все было чудесно.

Кетти изучала ее с задумчивым видом.

– Хм… Глазки у тебя счастливые. Все понятно.

Тедди кивнула, и сразу лицо ее стало серьезным, почти мрачным.

– Да, тетя Кетти, это верно. В большой степени. Марк – исключительно изумительный… – Она осеклась с таким же задумчивым видом, что и у ее тетушки, а затем призналась: – Кажется, я в него влюбляюсь.

Кетти бросила на нее проницательный взгляд и крякнула. Выражение ее лица переменилось, в глазах появилось беспокойство.

– Тедди, Тедди, – заговорила она несколько недовольным тоном, – все это происходит чересчур быстро, определенно так оно и есть. Да, милочка, по-моему, чересчур быстро.

– Вовсе нет! Я знаю, что я чувствую, и Марк тоже!

– Я не хочу, чтобы тебя обидели.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ты же почти не знаешь его! Тедди, милая, ведь прошло всего три дня, как вы познакомились…

– Марк никогда меня не обидит, я в этом уверена! – перебивая тетю, воскликнула Тедди. Она встала, подошла к кровати и присела на краешек. Откашлявшись, продолжала уже спокойней: – Кстати, есть кое-что для вас приятное.

– И что же это?

– Он еврей.

На лице Кетти незамедлительно появилось выражение, говорившее о том, что новость пришлась ей по вкусу, глаза заблестели.

– Слава тебе Господи! Когда люди одной веры, то в конце это избавляет их от многих огорчений. Он ортодокс или реформист?

– Реформист. Хотя у меня сложилось впечатление, что Марк сам не слишком религиозен, но, по его словам, отец его постоянно тревожится, как бы Марк не женился на иноверке.

– Только не вздумай говорить, что он уже сделал тебе предложение! – вскричала тетя Кетти, садясь на постели и от удивления и тревоги широко раскрыв глаза.

– Да нет! Что вы! Что за глупости! – вскипела Тедди. Как могло такое прийти тете в голову? – Мы просто рассказывали друг другу про свою жизнь, – продолжала она, а потом вдруг ни с того ни с сего засмеялась. – Но только что, на пороге дома, он-таки попросил меня стать его девушкой. И я согласилась.

– Еще бы! – Кетти отхлебнула чаю, поставила чашку на блюдце и стала зондировать почву: – Что еще рассказал Марк о себе и о своей семье?

– У него есть брат, Лайонел, он учится в Харроу. Марк тоже учился там. Перед самой войной он поступил в Оксфорд, а когда война началась, вступил в Королевские Военно-воздушные силы. Да, кстати, Марк – англичанин в четвертом поколении, его прадед приехал из Одессы в самом начале девятнадцатого века.

– Из русских евреев, да? Ашкенази! Это хорошо, очень хорошо. – Кетти удовлетворенно покивала, довольная услышанным. – Наверняка их первоначальная фамилия была Левенштейн, до того как укоротили и переиначили на английский лад в Льюиса. У меня есть приятельница Ребекка Льюис, ее родители тоже выходцы из Одессы. Боже мой, а может, она родственница тех Льюисов? Чем занимается его отец? Марк тебе не говорил?

– Да, говорил. У них компания «Льюис и сыновья», которой управляет его отец. Они торгуют бриллиантами в Хэттон Гарденсе. И у них имеется еще несколько других связанных с ними фирм, включая ювелирный магазин на Риджент-стрит…

– Не «Таннен и Граф»? – перебила ее Кетти, бросив короткий взгляд на племянницу. – И не вздумай сказать мне, что Марк происходит из этой семьи.

– Почему же, как раз из этой, тетя Кетти. У вас какое-то странное выражение лица. Что-нибудь серьезное?

– Что-нибудь серьезное, она еще меня спрашивает! – проворчала Кетти и вздохнула. – О нет, дорогая, ничего серьезного. Во всяком случае, я в это не верю. Значит, «Таннен и Граф»? И значит, Марк внук старого Исидора Таннена.

– Вы знаете его деда, тетя Кетти? Расскажите мне о нем, расскажите побольше о его семье.

– Ах, это такая долгая история с географией! Но раз ты просишь, я попробую, и по возможности сокращу. Исидор Таннен издавна владел делом «Таннен и Граф», а он получил его в наследство от своего отца, а тот – от своего. Мать Марка, Изабелла, – единственный ребенок Исидора, и магазин теперь ее, отданный, ей, конечно, ее отцом несколько лет тому назад. Исидор очень стар, ему девятый десяток, и магазином давно уже управляет муж Изабеллы, Чарлз Льюис – отец Марка. Таннены по происхождению немецкие евреи, они носили фамилию Танненбаум, много лет назад сокращенную до Таннен. В таком виде англичанам легче ее произносить и звучит более по-английски. Исидор Таннен – еврей элитный, по терминологии, они исключительно богатые, живут в роскошных домах, полны всяческих претензий и любят называть английских аристократов своими лэндслейт, – закончила она с саркастическими нотками в голосе.