Я закурил сигарету, потом с внезапным нетерпением посмотрел на него.

— Что, черт возьми, это значит, лейтенант? У вас есть причины задавать миллион вопросов или вас просто беспокоят дела Клюгера?

— Джанис О’Брайен убита прошлой ночью, — спокойно сказал он, — вернее, где-то в полчетвертого утра!

— Убита. — Я непонимающе смотрел на него несколько секунд, потом отвернулся. — Как это случилось?

— Какой-то садист пытал ее горящей сигаретой, — сказал он. — Во время пытки ее сердце остановилось. Доктор считает, что у нее с детства был порок сердца, о котором она, возможно, даже и не подозревала.

— Кто мог совершить подобное?

— Спроси у человека, позвонившего нам и сказавшего, что Майк Клюгер убивает свою подругу, и мы должны поспешить, чтобы остановить убийство.

Я снова посмотрел на него.

— И вы думаете, я это сделал?

— У тебя нет алиби.

— Я же сказал вам, когда я покинул ее дом. Моя жена сообщила вам, когда я вернулся.

— Разве это алиби? — он пожал плечами.

— Вы сказали, что ее пытали — жгли?

— Верно. — Он секунду колебался, потом добавил: — Вся квартира была перерыта.

— Значит, кто-то обыскивал квартиру, что-то искал, но не нашел этого? Потом пытал Джанис, чтобы она сказала, где искать? — спросил я. — Вы так считаете?

— Я полагаю, так.

— Единственное, что можно у нее искать — это необработанные алмазы. При условии, что я оставил ей их до ареста. — Я покачал головой. — Я — Майк Клюгер, помните это. Парень, который спрятал камни. Неужели я не знаю, куда спрятал эти проклятые камни? Зачем мне искать их в квартире Джанис? Пытать ее, чтобы она призналась? В чем? В том, что я ей их не оставлял?

— И только поэтому я не приехал сюда три часа назад, чтобы арестовать тебя за убийство, — объяснил лейтенант.

— Черт возьми! — взорвался я. — Зачем вы заставляете меня прыгать через костер, если знаете, что это не я?

— Я просто думаю, что это не ты, — холодно ответил он. — Но точно я не знаю. Возможно, она обманула тебя, пока ты был в тюрьме и ты пытал ее, чтобы узнать, что она сделала с твоими камнями. Но я не очень верю в это. Значит, должен быть кто-то еще. У тебя есть предположения?

— Нет, — прошептал я. — Но я узнаю кто.

— Не советую, — хмыкнул он. — Ты и так уже прилично вляпался.

Вежливо улыбаясь, Диана появилась на пороге.

— Немного кофе, лейтенант?

— Нет, спасибо, миссис Клюгер. — Его голос внезапно подобрел. — Я уже ухожу.

— Твой завтрак готов, Майк. Приходи на кухню, сразу, как проводишь лейтенанта, — сказала она.

— Спасибо, дорогая, — поблагодарил я.

Она ушла обратно в кухню, а я и Кромби направились к двери.

— Не могу сказать, что ваши визиты доставляют мне удовольствие, лейтенант, — сказал я, открывая ему дверь. — Но можете приходить в любое время, когда вам потребуется.

Он не уходил, поэтому я продолжал держать дверь открытой.

— Ты знаешь, что может сделать с человеком семилетнее пребывание в тюрьме? — сердито сказал он. — Он может стать психопатом и маньяком.

— Слушать вас, лейтенант, все равно, что получать бесплатное образование.

— Хочу сказать то, чему не верил даже тридцать минут назад, — продолжал он. — Это комплимент, Клюгер. Сан-Квентин был полезен для тебя, потому что ты вернулся лучшим, чем был до того, как попал туда.

— Правильно ли я расслышал вас? — переспросил я.

— Да, — кивнул он. — Ты в отличной физической форме, не потерял ни волос, ни зубов. Твой голос стал более глубоким, словарь богаче, и соображаешь ты гораздо быстрее и толковее, чем тогда, когда я арестовал тебя в Нью-Йорке.

— Готов кричать от гордости, — заявил я, — только мне кажется, что вы преследуете определенную цель, говоря это. Завтрак стынет, так что я предлагаю оказать мне честь и позавтракать со мной.

— Нет, Клюгер, это правда! — Он прошел мимо меня и остановился. — Знаешь, сейчас впервые после освобождения ты выглядишь озабоченным. — Он усмехнулся и пошел к автомобилю.

Я посмотрел, как он отъезжает. Потом закрыл дверь и отправился на кухню. Диана сидела с чашкой в руках.

— Обслуживай себя сам, Майк. — Она махнула рукой в сторону плиты.

— Спасибо, — сказал я и сел за стол.

— Лейтенант ушел? — спросила она.

— Да, расстроил меня и ушел.

— Он думает, что ты убил девушку?

— Нет. Он думает, что семь лет в Сан-Квентине пошли на пользу Майку Клюгеру.

Я передал ей содержание нашего разговора.

— Чем больше к нему приглядываюсь, тем большее уважение я испытываю. Он, пожалуй, один из лучших полицейских в мире.