– Нет.

– А собираетесь?

Варита непонимающе хлопнула ресницами:

– Какое это имеет значение?

– Может быть, огромное, может быть, никакого. Я хотел бы понаблюдать ещё раз.

– Если купите «капли» снова, я могу...

– Признаюсь честно: я не настолько богат, hevary. Поэтому и спрашиваю касательно...

В дверь постучали, и магичка, извинившись, оставила нас на минуту, а когда вернулась, вместе с ней в комнату вошёл прыщавый парнишка в щёгольской куртке из коротко стриженого меха, судя по виду, либо посыльный, либо подмастерье, но полагающий себя важной особой. По крайней мере, на нас он взглянул с таким пренебрежением, что сразу захотелось отвесить ему подзатыльник, дабы научить уважению.

– Эти господа...

– Уже уходят, heve, – поспешно ответила Варита, коротким кивком показывая: вот вам и заказчик, как просили.

– Да, уходим. Всего наилучшего, hevary!

Мы откланялись и вышли на двор.

– А вот теперь посмотрим!

– Куда? – Спросил Кайрен.

– Не «куда», а «на что»! – Я вытащил из сумки полированную стальную пластинку, по краю которой змеился кант из материала, похожего на мрамор красноватых тонов – результат моих забав с «каплями». – Видишь?

«Зеркальце» светилось ровным белым светом.

– Что сие означает?

– Это отражение Потока. А теперь подождём, пока пройдёт извлечение.

Дознаватель терпеливо вглядывался в пластинку вместе со мной и удивлённо ахнул, когда свет начал уходить: сталь тускнела и тускнела, в конце концов, став угольно-чёрной.

– Сейчас Поток в этом месте почти исчерпан, но примерно через полчаса он восстановится.

– И как это поможет нам?

Я беспечно пожал плечами:

– Пока не знаю. Просто возьмём на заметку.

– Будем ждать?

– Пожалуй, нет. Где живёт воровка? Я хочу взглянуть, как выглядит Поток в пределах её дома.

Кайрен ничего не имел против моего любопытства, и мы двинулись по набережной вниз, у пристани обогнули святилище лайоки – духа местной реки, повернули на улицу, поименованную на карте «Главной» (да, именно так, скромно и незатейливо), а с неё перешли на Рыночную. На всё про всё у нас и ушли те самые полчаса, и, когда приблизилось время возвращения Потока в изначальное состояние, дознаватель увидел новый фокус: тьма в «зеркальце» рассеялась, вернув стали белое сияние. Спустя десяток шагов я уже собирался убрать сослужившую службу пластинку, но случайно брошенный взгляд заставил меня вздрогнуть и остановиться.

– Что-то случилось? – Не преминул спросить Кайрен.

– Похоже на то. Поток...

– Что с ним не так?

– Он... уполовинился.

В самом деле, сияние стало тусклее ровно вдвое, но более не менялось. Что бы это могло означать?

– Она снова колдует? – Предложил свою версию происходящего дознаватель.

– Нет, не похоже: при заклинаниях Поток не мелеет таким образом. А тут выходит, что... Он стал ровно вполовину меньше. Но ведь только что...

Решение проверить уровень Потока на пути нашего следования пришло само собой и доказало невероятное: примерно в четырёх футах позади нас находилось самое настоящее разветвление. Помнится, в лекциях кто-то из академических наставников упоминал о такой возможности, но видеть всё своими глазами... Даже мурашки побежали по спине. А может быть, я просто начал замерзать.

Договорившись идти вдоль того же рукава, что и раньше, мы, как два барана, только уставившиеся не на ворота, а на стальную пластинку, продолжили путь к дому воровки. И каково же было наше удивление, когда за десяток шагов до ворот пластинка снова ослепительно засияла! Кайрен недоумённо потёр лоб, а я... Начал понимать, что происходит.

В границах Кенесали существует редчайшее явление – разветвление Потока. Но оно ещё удивительнее описанных в Архивах, потому что... Два рукава снова становятся одним, и происходит это аккурат перед домом несчастной девицы, которая...

– Дрянь ты эдакая! Ну сколько же ещё можно! За что боги так меня наказывают!

Со стороны, противоположной той, откуда пришли мы, приближались две женщины. Одна, сухая и прямая, как кол, что называется, видала виды: хоть кожа и обтягивала её череп плотнее некуда, но морщины всё равно покрывали лицо предательской сеткой. Впрочем, со спины эта hevary, в изысканной белой шубке и платье, из-под которого кокетливо выглядывало кружево нижних юбок, сошла бы за родную сестру покорно идущей рядом. Бледное даже на морозце лицо, страдальчески сжатые губы, тоска в больших глазах – всё говорило о том, что девушка чувствует себя нехорошо. Но по какой причине?

Пока я строил предположения, Кайрен шагнул навстречу парочке.

– Доброго дня, hevary!

Пожилая прищурилась, разглядывая обратившегося к ней мужчину.

– А, это Вы... Надеюсь, прибыли с хорошими вестями?

Дознаватель виновато улыбнулся:

– Простите, но пока ничего не выяснено.

– Вот как государственные службы выполняют свой долг! – Взорвалась старуха. – «Ничего не выяснено»! Да Вы и не пытались! Моя девочка страдает, но никому, слышите, никому нет до этого никакого дела!