– Оденься. Я должен доставить тебя обратно в твою комнату. – Ему не следовало допускать, чтобы похоть настолько помутила его разум.

– Хорошо. Но не забывай, мы заключили соглашение. Мы с тобой должны заботиться друг о друге. Мы теперь особенные друзья.

– Я представляю опасность для тебя. Я это чувствую. Кто-то, кто это сделал, не хочет, чтобы мы были вместе. Так тому и быть. Я должен быть уверен в твоей безопасности.

Она обернулась к нему, распрямив спину. Ее грудь вздымалась от прилива чувств.

– Вы, сэр, глупец.

– Лили…

– Не лиликайте. Вы – для меня, а я – для вас. Мы будем вместе. Вы будете хранителем моих сокровенных мест, а я буду хранительницей ваших. Так, сэр, и только так.

«Теперь у меня есть то, чего мне хотелось больше всего, – не считая возмездия. Я обладаю знанием, которое лишает тебя силы.

У меня есть власть над тобой.

Все изменилось теперь, Оливер Ворс. Мудрый человек заботится о том, чтобы не оставить бреши в своей броне. В твоей – зияет пропасть. И ты сам навел меня на нее, сам указал, куда я должен нанести свой роковой удар.

Берегись, хотя это уже не поможет тебе. Но дополнительная острота погони доставит мне удовольствие. Я хочу увидеть, как страх выжмет из тебя холодный пот.

Теперь я знаю, что я должен делать. Я буду следить за каждым твоим шагом. И я спланирую наш финал.

Девчонка придаст ему завершенность, ты не находишь? Я считал ее чем-то мимолетным, пустячком, предназначенным для минутного удовольствия. Но теперь я знаю, что она привнесет остроты в нашу драму. Я знаю таких людей, как ты. В основе твоей репутации – «Ох, он такой сердцеед, мужчина из мужчин, ни одна женщина не может удержать его». В ее основе лежит истина о твоей слабости. Тобою движет страсть. В тебе живет чувствительность сентиментальной дамы, теряющей сознание от любви или от того, что глупцы называют любовью.

Любовь загнала тебя в ловушку. Теперь я это понимаю. И воспользуюсь этим, чтобы сделать мою победу еще слаще. Когда ты обернешься ко мне и узнаешь мое лицо, твоя рука поднимется в гневе. В эту минуту ты будешь думать, что сможешь уничтожить меня. Но я использую Лили Эдлер. И ты отдашь все ради ее спасения.

Она станет твоим возмездием. А ты – ее».

Витлэс должен был явиться с минуты на минуту.

Лили сбежала по винтовой лестнице в вестибюль. Она обдумывала ситуацию. Фрибл показалась в дверях сразу вслед за ней. Запыхавшаяся от волнения, она бросилась к Лили, чтобы сообщить ей нечто из ряда вон выходящее:

– Тебе оказана высокая честь, дорогая. Теперь есть возможность оказать честь всем нам. – Помахивая пальцем, она торжественно изрекла столь желанную для себя фразу: – Лорд Витмор прислал извещение. Он скоро приедет к нам с визитом и просит о встрече с нашим дорогим профессором. Ох, Лили, такая официальность может означать только одно. Поспеши, девочка. Я пошлю к тебе Хильду. Пусть она поможет тебе сменить это ужасное платье. И сделай что-нибудь со своими волосами. И подрумянься, Бога ради. Придай хоть немного цвета щекам. Сейчас же начинай готовиться. – И Фрибл выплыла из вестибюля, озабоченная своим собственным туалетом.

Три дня… Три дня прошло с той чудесной ночи, которую они провели с Оливером, и он снова позабыл о ней. Он держался довольно любезно, но по большей части молчал.

Где он сейчас?

Она поспешила в кабинет отца. Дверь была открыта, а комната пуста.

Так же пусто было в гостиной, в двух маленьких приемных и в зале, где они завтракали.

Позади гостиной, примыкая к ней, располагалась оранжерея, полная пальм, таких высоких, что их кроны упирались в стеклянный купол. Лили уловила там какое-то движение.

Оливер. Она увидела его, и ее сердце замерло. Сцепив руки за спиной, он бродил, очевидно, без всякой цели, из стороны в сторону между обложенными кирпичом растениями. Когда, достигнув края клумбы, он повернул обратно, она увидела его лицо, и застывшее на нем выражение мрачной сосредоточенности встревожило ее.

Но это лицо и эта фигура были такими родными.

О, что ей довелось ощутить в его объятиях!..

Она отворила дверь и шагнула во влажную атмосферу оранжереи. Недавно распустившиеся восковые белые цветы стефании источали нежный сладковатый аромат.

Но Лили было не до того, чтобы наслаждаться запахами. Она неуверенным шагом направилась к Оливеру и остановилась, как только он заметил ее. Брови гневно сошлись у него на переносице.

Он не хотел встречаться с ней.

Обиженная, растерянная, она повернулась, чтобы уйти.

– Стой, черт побери!

У Лили перехватило дыхание. Гнев – это было слишком слабое определение для тех эмоций, которые она уловила в его голосе.

– Иди сюда.

Ей на глаза навернулись слезы. Ноги не слушались ее.