Шрифт:
— Иди сюда. И закрой дверь!
— Как она?
— Плохо. Горячка, но какая-то нехарактерная... Я сделаю всё, что смогу, но боюсь, что в живых останется либо она, либо ребёнок...
— Это было бы слишком печально.
— Да уж, весёлого мало! — Доктор склонился над женщиной, а я воспользовался паузой, чтобы повнимательнее прислушаться к своим ощущениям.
Приёмная была заполнена волнами животного ужаса. Ужаса матери, чувствующей, что её ребёнку угрожает смертельная опасность... Так, что ещё? Бессильная тревога доктора... Из-за двери сочится смешанная с отчаянием надежда... Кто? И где?.. Слабый аромат тёмной Сущности... Ребёнок? Она должна родить, иначе погибнет сама и погубит дитя...
— Сделайте всё, чтобы ребёнок вышел, и как можно скорее. — Голос мой прозвучал расчётливо и бесстрастно — то, что нужно для приказа. Доктор не посмеет ослушаться...
Он и не посмел. Но в тот самый момент, когда голова младенца показалась на свет божий, я почувствовал, как Мантия начинает с глухим шелестом сворачиваться.
Нет, только не сейчас! Ты нужна мне!
«Нужна? — Холодные губы коснулись уха. — Ты же ненавидишь меня...»
Я вздрогнул. Первый раз в жизни Мантия соблаговолила мне ответить... Впрочем, если Слияние и в самом деле произошло, нечему удивляться: мы — одно целое. Отныне и навеки. Однако во всей этой идиллии есть один махонький изъян: моя Мантия, как и я сам, отличается скверным характером...
Пожалуйста, не засыпай! Я должен исправить свою ошибку!
«Мне-то что за дело?»
Ты же всегда защищала меня, почему теперь не хочешь?
«Я защищаю ТЕБЯ, а не тех, кто желает твоей смерти...»
Эта женщина ни в чём не виновата!
«Откуда тебе знать? Если бы она очнулась до казни, то первая бы бросила в тебя камень...»
Нет, я не хочу в это верить! Но даже если... Ребёнок всё равно безвинен! Спаси его!
«Я не могу спасти кого-то, кроме тебя самого...»
Тогда... Тогда — спаси меня!
«Причина?»
Если ребёнок и женщина погибнут, в их смерти уж совершенно точно обвинят меня!
«И будут правы...»
Ты знаешь, что с ней?
«Я многое знаю...» — Она что... смеётся?
Это... в самом деле из-за меня?
«Да...»
Тогда ты должна мне помочь!
«Хорошо... Но запомни — это будет засчитано твоим долгом...»
Я согласен! Ты поможешь?
Ответа не последовало, но шелест стих.
— И что теперь, Джерон? Джерон!
Я вздрогнул, фокусируя взгляд. Доктор держал в руках что-то, больше всего похожее на куклу. Ни движения. Ни вздоха. Он уже мёртв? Нет, невозможно! Я не могу этого допустить... Я не верю! А пока я не поверю в его смерть, он не умрёт!
— Вы позволите? — Я протянул руки.
Доктор сомневался не более мгновения. Маленькое мокрое тельце оказалось у меня в руках. Нет, он жив! Тепло ещё не ушло из этого хрупкого сосуда... Я прижал ребёнка к своей груди. Ну же, делай то, что обещала!
«Не торопись... Доверься мне...»
Я глубоко вдохнул тугой от напряжения воздух приёмной, закрывая глаза. Выдохнул, избавляясь от сомнений и страхов. Позволил Мантии тяжёлыми складками повиснуть на своих плечах.
И на смену Неведению пришло Знание.
Обычный луговинник [6] , но как же он разожрался, зараза! И всего за три дня... Нет, тут что-то не так. Судя по размерам и силе, он уже давно поселился в теле женщины, возможно, ещё с прошлого лета. Надо будет узнать, как она себя чувствовала... Сидел, значит, себе тихо и спокойно, рассчитывал поживиться ещё одной жизненной силой — а то и самому наследничком обзавестись — но не повезло ему, болезному. На меня нарвался. Мантия не только распотрошила заговоренные строчки, но и напугала луговинника до смерти. Если он, конечно, может испугаться... Моё прикосновение разрушило его власть над женщиной и заставило ринуться вглубь, забиться в тело нерождённого ребёнка, чтобы спрятаться от голодной Пасти... Дурачок, моя Мантия не щадит никого. Когда она того хочет, разумеется... Ох, как же ты ухватился за невинное дитя... Нечего, нечего! А ну, отцепляй свои коготки или что там у тебя есть... Ты ещё не понял? Либо убирайся восвояси, либо я тебя уничтожу — раз и навсегда!
6
Луговинник — мелкий природный дух/демон. Место обитания — заливные луга и прочие сырые, низинные места. Если у человека нет охранных амулетов, этот дух может слиться с аурой и некоторое время питаться вашей жизненной силой. Для человека со слабой волей встреча с луговинником чревата большой опасностью: дух может высосать его подчистую.
Он понял. И метнулся облачком грязного тумана прочь, подальше от такого страшного существа, как я. Вдох. Ещё один. Струя зеленоватой жижи оросила мою рубашку, а уши заложило от звонкого и недовольного вопля. Малыш открыл глаза...
Гизариус тут же подлетел ко мне, оставив на время заботы о новоявленной матери, благо после родов она забылась здоровым — если так можно выразиться — обмороком, высвободил ребёнка из моих рук и занялся тем, чем и должен заниматься лекарь, принявший роды. А я стоял столбом, с глупой улыбкой на лице. Стоял до того самого момента, когда доктор повернулся, окинул меня критическим взглядом и предложил:
— Ты бы умылся, что ли... Рубашка, конечно, испорчена...
— Я постираю...
— Оставь уж... «Постираю»...
Он стянул с меня рубаху и кинул в угол.
— Воды я много накипятил, на всех хватит.
Сил почти не осталось, но я доплёлся до купели с водой и блаженно плеснул тёплую влагу на мокрое от перенесённого напряжения лицо. Доктор внимательно посмотрел на мои синяки, удовлетворённо щёлкнул языком и сообщил:
— Ну что ж, опухоль почти спала, можно взяться за растирания.