Шрифт:
— Разве я сказал «долго»? — Улыбка сама собой забралась на мои губы. — Я имел в виду лишь «тщательно». Теория «первого удара» обладает неоспоримыми достоинствами и столь же существенными недостатками. Начинать поединок первым целесообразно только в том случае, если ты можешь предсказать ответную реакцию противника на несколько вдохов вперёд. В противном случае рискуешь нарваться на убийственную контратаку... — Я прерываю свои «поучения», заметив, КАК на меня смотрят: юноша — внимательно-восхищённо, старик — поощрительно-лукаво.
— Эй, чего это вы вдруг притихли? — Пришлось резко вильнуть в сторону от темы, сбивая ритм.
Шадд’а-раф улыбнулся:
— Из вас получится замечательный Учитель, ma’daeni. Когда вы начнёте преподавать в Академии, я прослежу, чтобы молодёжь посещала ваши лекции.
— Какие лекции? — взвился я. — Какая ещё Академия?!
— Та самая, символ которой вы носите...
Я впился взглядом в его лицо:
— Что означают эти руны?
— Право, я не...
— Что они означают? Отвечайте!
— Я позволю себе не выполнить этот приказ, ma’daeni. — Он ответил спокойно, чуть извиняющимся тоном.
— Почему? Что кроется за этим узором? — Я почти дрожу от нетерпения.
— Я не могу утверждать...
— Ну же!
— Одно из толкований может означать «собственность» или «принадлежность». — Тихий голос мягко выделил слова «одно из».
— «Собственность» или «принадлежность»... — задумчиво повторил я.
— Как вам будет угодно.
— Угодно... Чего-то подобного я ожидал... Но что это за Академия?
— Вы не знаете? — Он удивился. На самом деле удивился.
— Представьте себе! На меня вывалили груду знаний, но не научили жить... вы расскажете мне?
— Нет, ma’daeni. Пусть это огорчит вас, но я вынужден принять сей грех на свою душу.
— В чём причина отказа?
— Вам будет куда интереснее узнать всё самому. — Теперь он улыбается. Можно подумать, отгадывание загадок — моё наилюбимейшее занятие!
— Вы хотите бросить меня в омут боя, не объяснив, кто — враг, а кто — друг?
Старик укоризненно покачал головой:
— Со временем вы поймёте, кто есть кто.
— Со временем... Чем больше у меня времени, тем больше ошибок я ухитряюсь совершить!
— И тем больше ошибок вы успеваете исправить.
— Хотелось бы в это верить... — Я вздохнул и тут же ругнулся, подхватывая шнурок, который всё же улучил момент, чтобы соскользнуть вниз.
— Вы позволите? — Шадд’а-раф протянул руку.
Я вложил незадачливые «путы» в подставленную ладонь.
— Что вы намереваетесь сделать?
— Терпение, ma’daeni, терпение... — Старик ловко сложил плетёную полосу пополам, ещё раз и ещё, протянул петли друг в друга, что-то подцепил, что-то завязал. Спустя несколько мгновений странный, но красивый браслет плотно обхватил моё правое запястье. Я повертел рукой, но так и не смог понять, в каком месте узел и как его развязать.
— Что сие означает?
— О, сущую малость... — В золотистых глазах прыгают ехидные искорки.
— Не темните! — Я чувствую подвох и горю желанием выяснить, в чём он состоит.
— Ношение этого браслета означает, что вы приняли на себя исполнение Долга.
— Какого ещё Долга?! — Ах ты, старый мерзавец!
— Любого. По моему выбору.
— Я на это не соглашался!
— Помните, вы сказали, что согласны принять любое наказание?
— Я сказал, что вы можете «назначить» любое наказание, но не утверждал, что приму его! — В принципе, я был совершенно прав, но упустил момент: конечно, можно взять нож поострее и порезать шнурок на мелкие кусочки... Правда, это будет бесчестным поступком. Не сказать, что не могу себе позволить нарушить кое-какие традиции, особенно при столь смягчающих обстоятельствах! — но, пожалуй, не буду ничего менять.
— Как бы то ни было, я вынес решение, ma’daeni.
— Дурацкое решение! Что я могу сделать, чтобы оплатить Долг? Вы же прекрасно знаете, что от меня пользы меньше, чем от козла — молока!
— Иногда и совершенно бесполезный предмет оказывается жизненно необходимым.
— Вы сравниваете меня с предметом?
— «Козёл» вам нравится больше?
Я задохнулся от негодования. Ещё и издевается! Мало того что вынудил согласиться на невыполнимое обещание, так теперь... И пусть кто-нибудь докажет мне, что мои желания имеют хоть какой-то вес в подлунном мире!