Шрифт:
– Поедем, – ответила она.
Леня Максимов был женат на их однокурснице – Иришке Успенской. Иришка была сама родом из Великих Лук, а, как известно, самыми записными питерскими интеллигентками становятся именно прописавшиеся здесь провинциалки. Впрочем, и самые коренные москвички получаются тоже из приезжих…
Иришке на даче в Кирилловском стало плохо от перегрева на непривычно жарком в этот год солнышке, и Леня решил везти жену в город. Но умная Ирочка заставила мужа, прежде чем садиться в машину, позвонить гостю. А вдруг он там не один?
– Сашка, а у тебя здесь кто-то был, – сказала Ирочка, по второму или по третьему кругу обходя квартиру. – Признавайся, кого приводил? Не Любку свою любовь Мелик-Садальскую?
– Да ты чё, Иришка! – взмолился Баринов, округляя глаза. – У меня таких старых женщин никогда не было, я тебе что? Геронтофил какой-нибудь, что ли?
Глава 4
Милая Лана Самарина Художник Гена Байдуков явно положил глаз на Вику Малаеву.
Но у него был соперник. Вика нравилась еще и Жене Красновскому. Этому модному писателю.
Вот и теперь Гена с треногой мольберта через плечо и с планшетом через другое, спускался в гостиничный бар. Там уже сидела его Вика, а подле нее вил свои лианы обольщения инженер человеческих душ Женя Красновский. Строил девушке куры…
– Об чем литературный спор? – с деланной легкостью спросил Гена.
– О том, что есть современная женщина и что есть современный мужчина, – задорно стрельнув глазками, ответила Вика. Какой девушке не понравится, если за нею ухаживает не один красивый и талантливый кавалер, а сразу два!
– Ну и что же вы решили? Что есть мужчина и что есть женщина? – поинтересовался Гена, размышляя, что бы выпить – мохито, пина-коладу или дайкири?
– Мы сошлись на том, что если сравнивать с автомобилем, то мужчина с его упорством, рвением и настойчивостью – это педаль газа, а женщина с ее рассудком и осмотрительностью, – это педаль тормоза, – ответила Вика.
– А что же тогда руль? – в недоумении спросил Гена.
– А руль… – задумалась Вика. – А руль у нас…
– Путин! – с хитрой улыбкой подсказал Гена.
– Не, Путин – это не руль, – с сомнением покачал головой писатель Женя Красновский, – Путин это типа gps для бортового компьютера…
– Слишком сложно, – хмыкнул Гена, ногой задвигая мольберт под табурет, – вы идеализируете роль гаранта.
– А разве он нами всеми не руководит? – приподняв красивые тонкие бровки, спросила Вика.
– Вот ты, Вика, в армии не служила, – начал Женя.
– Я не служила, мы, слава Богу, не в Израиле, у нас девушек не призывают, – парировала Вика.
– Я к тому, что если бы ты служила, то поняла бы, что значит дежурный по полку офицер, – вздохнув, сказал Женя. – Дежурный офицер исполняет обязанности во время своего дежурства, но он не командует полком, понимаете?
– Ты о чем? – спросил Гена.
– Я о гаранте, – ответил Женя, – в смысле того самого руля.
– А кто тогда рулит и командует? – спросил Гена.
Женя не успел ответить.
В бар спустился их режиссер и продюсер.
– Внимание всем! – подняв руку, громко обратился к собравшимся Бальзамов. – Завтра в восемь тридцать отбываем к месту съемок! Автобус будет у входа в гостиницу в восемь пятнадцать, никому не опаздывать, опоздавших буду штрафовать!
– Куда едем? – поинтересовалась Вика.
– Народный кооператив имени Хосе Марти, – ответил Бальзамов, – пропрохлаждались здесь, два съемочных дня потеряли, пора наверстывать.
Лане повезло. В автобусе она села на гидовское место сбоку от шофера. Туда ее сам Бальзамов определил, – садись, говорит, сюда, тебе лучше все видно будет…
И правда,
Красотища!
Море, пальмы, горы…
Лана подумала, что если бы надо было выдумать флаг для страны счастья, она бы взяла полосками все цвета у этого яркого дня. Синий цвет из глубины Карибского моря, нежно-голубой с зеленоватым – цвет прозрачной прибрежной волны из полосы прибоя, потом полоску белой пены перед желтой полоской песчаного пляжа. Зеленый цвет пальм и зарослей тростника. Коричневый цвет гор Сьерра Маэстро. И снова полоса синего-синего неба. Такой бы она и сделала флаг страны вечного счастья.
Полосатый. Все цвета радости.
Шофер Санчес, или дядя Саша, как его звали все русские друзья, был метис.
Огромные выразительные глаза с красными прожилками, худое, но мускулистое, словно высохшее от жары тело и блестящий сахарный оскал зубастой улыбки. Этакий черный кофе с белым кубинским сахаром!
– Тебя Лана зовут? – скашивая свои блестящие глаза и улыбаясь, спросил Санчес.
– Лана, – кивнула Лана.
– Ты красивая, Лана, – сказал дядя Санчес, – тебе хороший парень для любви нужен.