Шрифт:
– Можешь не продолжать, – улыбнулся карабас. – Я, кажется, понял. Ты хочешь мне предложить сделку как Бабас Нежке?
– Если честно, – я потупила глаза, даже, вроде, немного получилось покраснеть для убедительности. – Не совсем так.
– Разве?
– Ну они ж деньги хотят поделить, а я… а мне… – я еще больше попыталась покраснеть и напустить на себя невинный вид. – Все тут около вопроса девственности крутится. И я решила.
Я выдержала паузу.
– Что? – кажется, я Барабаса зацепила, он очень заинтересованно на меня посмотрел, даже глаза у него заблестели. Я прекрасно знаю этот мужицкий блеск, после которого все начинается. Секс в смысле.
– Ну, как что… Бармалей, а уж тем более этот брутальный Серый Волчара, неприятны мне. А ты…
Я бросила взгляд на ближайшую камеру – убедиться, что она здесь, никуда не делась и картинка для зрителей будет отличная. Я ожидала уже, что Карабас ко мне прикоснется, сначала так аккуратно, а потом…
Никакого прикосновения не было. В спальню забежал Серый Волк и уцепился в бумбокс:
– Дайте-ка нам сидюшник! Бармалей, придурок, в гостиной тот на пол уронил, а мы хотим музыку послушать.
Вот гад! Вот облом!
– Вали отсюда! Серый! Иди сам пой вместо магнитофона! – закричала я.
А Карабас засмеялся:
– Точно-точно! Неплохая идея, почему бы, Волк, тебе, и правда, не спеть для развлечения телезрителей? А магнитофон пусть здесь стоит, мы Вивальди слушаем!
– Сам ты щас у меня запоешь!
Я поняла, что все равно тема сбита и сказала:
– Да ладно, ребята, чё ссориться, пойдем, Серый, действительно, споешь нам какую-нибудь песенку блатную.
– Не блатную, а шансон.
– Ну, да-да, шансон, – и я затянула. – "Гоп-стоп, мы подошли из-за угла, гоп-стоп, ты много на себя взяла!" В принципе, Карабаса я нормально обработала, должен клюнуть. Теперь главное ждать, как пантера ждет свою жертву. Правда, сегодня мне это ожидание ничего не дало. Карабас с этой Алкой снова весь вечер по-французски разговаривали. Я даже пожалела, что французский не знаю. Но, пофиг, не сегодня-завтра он точно ко мне подкатит. Главное, сразу и дело до конца довести, пока главреж не вмешался и не дал каких-нибудь "ценных указаний". Он точно может все сбить.
2.
В студии скандал.
Пришлось даже ребятам из монтажки и аппаратной вмешиваться – входить в студию и разнимать.
Визгу было девчачьего!
Серый Волк подошел к Русалочке, когда та в кухне с Карабасом, то есть с сыном гендиректора сидела, и этот самый Серый Волк, этак куражась, спрашивает ее, мол, Вера-Вера, хочешь хера – сорок пятого размера?
А сынок гендиректора вдруг встал, да как вмажет Серому Волку в челюсть!
Даром что Серый Волк на полголовы выше да и весом мышечной массы покрепче будет процентов на двадцать.
Ну началось!
Уже и не по сценарию совсем.
А насчет сценария – это вообще отдельная песня!
Потому как когда потом дерущихся разняли, когда остановили кровь из разбитого носа Ивана и перешибленной губы Серого Волка, когда вся толпа набежавших немного успокоилась и утихла, Серый Волк, дубина стоеросовая, возьми, да и заяви: "А что?
А что, я виноват, что ли? Мне вообще этот текст Владислав посоветовал…" И тут действие имело свое продолжение.
Иван встает, перестав прикладывать лед к своему разбухшему носу, да как заедет кулаком в глаз… Главному редактору! Владиславу…
Снова визг.
Снова крики: милицию, милицию!
И только вызванный на место происшествия генеральный директор Анатолий Борщанский смог взять-таки ситуацию под контроль, велел всем заниматься своими делами, актеров в студию, операторов и режиссеров в аппаратную…
А врио главрежа, с бланшем под глазом, к нему в кабинет!
И никакой милиции!
Зэ шоу маст гоу он! …
Вера сидела подле Ивана и прикладывала ему лед на переносицу.
А Иван лежал на диване в гостиной.
И кроме них, Верочки и Ивана, никого в гостиной больше не было, врио всех разогнал.
А Иван ругался и грозил, что сперва переколотит все телекамеры, а потом, выйдя отсюда, подаст в суд на телеканал "Норма Ти-Ви" за намеренное оскорбление и унижение личности. …
– А у тебя есть парень? – спросил Иван.
– Нет, нету парня, – ответила Вера ласково улыбнувшись. И вдруг спохватилась. – Я не хочу о личном тут, перед камерами, не хочу…