– Не знаю. Я пока только пытаюсь установить истину. Последний вопрос, Карина. Как вы думаете, они с Арнольдом любили друг друга?

– Не думаю. Она нравилась Арнольду. А сама… По-моему, такие женщины никого не любят. Хотя, может, я и ошибаюсь.

– Спасибо, Карина, – кивнул ей Абуладзе, – если можно, позовите Мошерского.

– Сейчас. – Она направилась к двери. Абуладзе задумчиво потер подбородок.

Вошел Мошерский и, пройдя к креслу, спросил:

– Мне можно сесть?

– Конечно, – кивнул Абуладзе.

– Я должен чистосердечно отвечать на все ваши вопросы? – ерничая, спросил Мошерский.

– Перестаньте, – поморщился Абуладзе, – вы же сами говорили, что здесь не цирк. Убита женщина, и нам с вами как профессионалам нужно попытаться понять, что произошло.

– Кто-то ее толкнул, если верить Маргарите, – согласился Мошерский, – впрочем, можно и не верить.

– У вас есть основания не доверять показаниям жены вашего шефа?

– Есть. Она всегда неприязненно относилась к Эльзе. Все эти поцелуи и вздохи были для видимости. Возможно, она сама и толкнула несчастную, устроив для нас балаган.

– Тогда зачем она закричала? Было бы удобнее дождаться, когда Эльза упадет на камни и лишь потом закричать.

– А может, она так и сделала? – ухмыльнулся Мошерский. – Мы ведь ничего не знаем. Я не очень верю, что кто-то неизвестный столкнул хозяйку дома с веранды, затем успел вернуться в гостиную, а выбежавшая Рита услышала последнюю фразу хозяйки. Все это похоже на вымысел.

– Вы же работали в уголовном розыске. Зачем в таком случае Батуевой рассказывать о последней фразе Эльзы, которую та успела крикнуть? Гораздо удобнее было бы промолчать.

– А вдруг кто-то еще слышал эту фразу и ей молчать нельзя? – спросил Мошерский. – Может, Эльза, поняв, что ее толкнула Маргарита Батуева, крикнула громко: «Меня толкнула ты!» – и полетела вниз? Если все было именно так?

– У вас достаточно буйная фантазия. Значит, вы подозреваете жену своего хозяина?

– Не знаю. Это ваше дело искать подозреваемых. Вам его поручили. Я, слава Богу, должен заниматься охраной тела ее мужа.

– Почему вы считаете, что они не любили друг друга? – спросил Абуладзе. – У вас есть основания?

– Даже слишком. Рита знала о прошлом хозяйки дома. Подозреваю, что и вы уже в курсе. А такие дамочки всегда внушают опасение, когда они тесно общаются с вашим супругом.

– Вы хотите сказать, что между Батуевым и Эльзой Ференсас могла быть некая связь?

– Почему «могла быть»? Эльза была не просто известной «дамой» в Паланге. Ее неплохо знали и в Москве, куда она часто прилетала за валютой.

– Откуда вам это известно?

– Я работал в Витебске несколько лет назад и тогда впервые услышал про Эльзу. Тогда у нее была совсем другая фамилия. И кличка – Эльза-паровоз. Знаете, почему паровоз? Она могла вывезти на себе любую встречу. Там, где другие девушки откровенно «динамили», она работала за двоих. Ну а потом, в Москве, она познакомилась с Ференсасом. Кстати, не без участия Артема Батуева. Ну а Рита, которой муж наверняка рассказал о прошлом Эльзы, все время злилась, не отпуская его одного, когда он ехал на встречу с Арнольдом.

– Эльза знала о том, что вам известно о ее прошлом?

– Конечно, знала. Все знали.

– Вы сказали в разговоре со мной, что с такой дамочкой лучше не связываться. А если свяжешься, потом будешь иметь неприятности. Что-то в этом роде. Что конкретно вы имели в виду?

– Я так сказал? – удивился Мошерский. – Ну, возможно, я просто хотел выразиться метафорично.

– Перестаньте паясничать, Мошерский, – строго одернул его Абуладзе, – я старше вас по возрасту, по званию и по опыту. Если не хотите отвечать, не отвечайте, только не паясничайте.

– А вы не задавайте глупых вопросов. Что я имел в виду, то и имел. Слава Богу, у меня с этой стервочкой ничего не было. А вот у нашего шефа вы можете узнать некоторые подробности. Вас интересуют еще какие-нибудь вопросы?

– Интересуют, – кивнул Абуладзе, – вчера ночью я слышал, как вы прогуливались у дома. И невольно стал свидетелем вашего разговора с Ольгой. Она уговаривала вас что-то рассказать, говорила, что будет хуже. А вы обещали это сделать как можно быстрее.

– Поздравляю, – невесело усмехнулся Мошерский, – значит, вы еще и подслушивали.

– Вы не ответили на мой вопрос, – терпеливо напомнил Абуладзе.

– И не буду отвечать. Это мое личное дело.

– Вы же профессионал, Мошерский. Неужели вы не понимаете, как глупо вы выглядите?

– Я хотел сказать о своем уходе, – зло признался Мошерский, – мне надоело подтирать за моими хозяевами, сколько бы они мне ни платили. Надоело с ними возиться, выслушивать их претензии. Один – бывший фарцовщик, а другая – бывшая проститутка. А я должен делать вид, что ничего не знаю, не ведаю. Все, видите ли, лорды и леди. Противно и глупо! В общем, я хотел сказать, что ухожу от них. Уже нашел себе другую работу и ухожу от них. Оля боялась, что Батуев не разрешит мне уйти.