Если Тая хотела сбить кого-то с толку, то она глубоко ошиблась: Вовчик налил ей ту же воду! Только со вздохами и причитаниями. А когда подавал ей бокал, то печально добавил:

— Мне ли не помнить, как я бегал по магазинам за этой дрянью! И как ты пьёшь эту приторную жидкость?

— С удовольствием! — ответила Тая причмокивая. — Ну Вован, ну друган! Уважил девчонку! Пью и десятый класс, и школу вспоминаю! Словно вчера это было! — затем сама протянула бокал в сторону. — Но с годами вкус уже не тот: действительно приторный.

— Теперь заказывает Жора. Что приходит на твой умудрённый жизнью разум? Чего хочется твоей истерзанной душе?

Ответ нашего молчуна был короток:

— Спирт!

— Чистый? — засомневался Вовчик. Увидя в ответ утвердительный кивок, улыбнулся ехидно в камеру и поднёс нашему молчуну полный бокал. Но опять-таки: простой воды. Жора с опаской приблизил бокал, что-то унюхал, и нос его сжался. Он отшатнулся даже, но с одобрением закивал головой. Хорош мол, не обманули. Затем резко скомандовал:

— Запить! — после чего Вовчик метнулся к ведру, наполнил ещё один бокал и подал ему в другую руку. Поясняя:

— Знал что пригодится! Компот, вишнёвый!

Наш молчун любил вишнёвый компот больше всего на свете из подобных напитков. Когда он его пригубил для пробы, то даже расцвёл в счастливой улыбке. Затем шумно выдохнул и отпил из первого бокала добрых два глотка. И тут же запил его водой из бокала, в котором якобы находился компот. До дна! После этого с минуту шумно выдыхал и фыркал от удовольствия, откинувшись на спинку стула.

— А ты пьяным не будешь? — с жеманством спросил Вовчик, опять подмигивая мне в камеру. На что Жора с презрением хмыкнул, ударил себя ладонью в грудь и выставил вперёд. Мол, будь спокоен!

Напоминать нам о нашем молчании не было малейшего смысла. Маша и Света сидели с отвисшим челюстями, и, кажется, даже не моргали. Булочка стояла сбоку от меня и только шумно дышала мне почти в ухо. Моя мама давно встала и стояла за спиной каждого подопытного, чуть ли не засовывая свой нос им в бокалы. Все её чувства были просто невероятны, и запросто читались по лицу. Даже я никогда в жизни не видел её такой взъерошенной и обеспокоенной. Даже немного ошалевшей. Видимо только она, со своим немалым жизненным опытом, первой осознала то, что происходило у неё на глазах.

Далее всё происходило по наезженной колее. Каждый сидящий с повязкой заказывал себе алкогольный напиток, Вовчик тут же подносил водички. Предварительно смачивая край бокала всё той же неизвестной нам жидкостью. Использовали даже емкость, в которой недолгое время находился якобы компот. Ещё через два тура, возле каждого стояло по четыре бокала, с разным количеством воды, в зависимости от того, кто сколько выпил. Дальше всех, к центру стола стоял первый, и ближе к экспериментаторам, последний.

Напоследок Вовчик провёл завершающий опыт.

— Осталось только резюмировать: Жора действительно, остался почти трезв. Серёга, как всегда пытался допить до дна, и результат не замедлил сказаться: навеселе! Не перебивай, потом выскажешься. Тая самая лучшая дегустаторша: в полной норме. Но что самое главное: все совершенно верно угадали содержимое своих бокалов! Для закрепления результата, мы наскоро напомним для камеры и для истории подаваемее напитки. Серёга, только пробуй по чуть-чуть! В первом у тебя был коньяк? — Вовчик взял последний, вместо первого и вложил в руку поэта. — Это он? Прекрасно! Ставь на стол и держи левой рукой. Вторым номером у тебя проходил бальзам. Это он! — но опять бокал подал не тот. — Видишь, как ты уверенно распознаёшь!

Короче: он поменял все бокалы у всех. И никто не заметил подмены! Кроме зрячих. Но мы то с самого начала видели, что все пьют только воду! А что там подопытные вынюхивали и выпробовали? Мы ума приложить не могли!

А развязка наступила в полном молчании. Всем по очереди снимали шарфики с глаз, и они замирали, бездумно пялясь в свои бокалы. Ведь только недавно они пробовали! А сейчас там чистая вода! И из своих рук бокалы они не выпускали! Обман?! А как Вовчик это мог провернуть? Как успел?! Вопросы сыпались один за другим, даже Жора оказался непривычно разговорчивым. Маша, Света и Булочка еле успевали отвечать, а я жалел, что мы не снимаем несколькими камерами.

Вовчик с гордым видом ходил по периметру комнаты, заложив руки за спину. Иногда он останавливался, вскидывал вверх сжатый кулак и выкрикивал одну из пришедших ему на ум фраз. Словно находился на многотысячном митинге, а под ногами имел крышу броневичка:

— Мир меняется к лучшему, господа! Жить становится веселей! Теперь главное — спасти виноградники! Революция, о необходимости которой так долго бубнили в нашей компании, наконец-то свершилась! Долой экспроприаторов народных нефтедолларов! Да здравствуем мы!!!