Ведущее их качество — высокая скорость. У Т-III она достигает пятидесяти пяти километров в час! Броня, толщиной до тридцати миллиметров, защищает экипаж от ружейно-пулемётного огня и осколков снарядов. Вооружение — скорострельная автоматическая пушка калибром тридцать семь миллиметров и два пулемёта. У танка Т-IV — пушка калибром семьдесят пять миллиметров.

— Эти танки не предназначаются для поддержки пехоты, — докладывал Гудериан. — Они должны действовать самостоятельно в составе крупных танковых соединений при поддержке авиации и воздушно-десантных войск. Моторизованная пехота будет сопровождать танки и закреплять успех их прорыва. Комбинированным ударом они смогут парализовать противника, рассечь его на отдельные группы и изолировать. Танковые клинья будут неудержимо двигаться вперёд, а следующая за ними пехота должна завершать окружение и уничтожение деморализованного противника.

— У вас будет для этого достаточное количество танков, генерал, — сказал довольный Гитлер.

Всего четыре года назад, едва придя к власти, новый рейхсканцлер посетил Куммерсдорфский полигон, где тот же Гудериан, сухощавый и невзрачный, напоминавший встрёпанного, задиристого воробья, но чрезвычайно деятельный и подвижный, продемонстрировал ему действия подразделений мотомеханизированных войск. Тогда это были лишь мотоциклетный взвод, мелкие подразделения лёгких и тяжёлых бронемашин и взвод танков Т-I. Гитлер пришёл в восторг от увиденного и воскликнул: «Вот это мне и нужно!» В книге почётных посетителей Куммерсдорфского полигона вслед за последней записью, которую сделал, как оказалось, не кто иной, как рейхсканцлер Бисмарк, польщённый Гитлер размашисто написал: «Германия будет иметь лучшие в мире танки!»

Отдав авиацию на попечение рейхсминистра Геринга, он лично занялся созданием и оснащением танковых дивизий, вполне разделяя взгляды на танки как на решающее средство достижения победы в «молниеносной» войне.

Оба новых танка — Т-III и Т-IV — имели сравнительно узкие гусеницы и плохое их сцепление с грунтом — значит, плохую проходимость в условиях распутицы и зимы. Но это соответствовало так называемой «магистральной тактике» вермахта — действиям вдоль основных дорог. Да и воевать зимой гитлеровцы не собирались. Всё, в том числе и проектирование танков, велось в расчёте на блицкриг — молниеносную войну.

Такая молниеносная кампания удалась им в Польше даже с танками Т-I и Т-II. А в запасе были Т-III и Т-IV. Вот почему Гудериан с балкона двухэтажного дома, в котором размещался его штаб в Бресте, спокойно смотрел на проходившие по улице советские Т-26. Генерал-инспектор гитлеровских танковых войск считал, что у него нет оснований для беспокойства.

Как раз в тот день, когда гитлеровские танковые дивизии подходили к Варшаве, на одном из полигонов под Москвой состоялся показ правительству новых образцов бронетанковой техники.

На обширной лесной поляне, примыкавшей к берегу Москвы-реки, — свежеотрытые препятствия: рвы, эскарпы, контрэскарпы. У самого берега — крутой, поросший кустарником холм со спуском к реке. Недалеко от берега — стройная вышка со смотровой площадкой и крышей из свежеоструганных досок.

На позиции у дальней опушки леса в линию стоят готовые к преодолению препятствий танки. На правом фланге — массивный КВ, новый тяжёлый танк, спроектированный в Ленинграде под руководством Жозефа Котина и Николая Духова. Рядом — его предшественник, двухбашенный тяжёлый танк СМК (Сергей Миронович Киров). Потом идут танки Кошкина — внешне похожие колёсно-гусеничный А-20 и гусеничный Т-32. Они заметно ниже и выделяются своей красивой, обтекаемой формой с острыми углами наклона брони. На левом фланге — кажущиеся в этом ряду малютками модернизированные танки Т-26 и БТ-7. Они не очень отличаются от тех, которые составляют пока основу автобронетанковых войск Красной Армии и в эти дни совершили освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию.

Первым по специальной трассе для тяжёлых танков двинулся СМК. Своими двумя башнями он напоминал крейсер. В передней, приплюснутой, башне — сорокапятимиллиметровая пушка, в следующей, более высокой, — длинноствольное орудие калибра семьдесять шесть миллиметров. Кроме того, на танке несколько пулемётов. Силовая установка — бензиновый двигатель М-17 мощностью пятьсот лошадиных сил.

Вслед за ним последовал КВ — первый советский однобашенный тяжёлый танк. Вооружение — длинноствольная пушка калибром семьдесят шесть миллиметров и три пулемёта ДТ. При меньшей массе, чем у СМК, КВ имел броню толщиной до семидесяти пяти миллиметров, непробиваемую даже снарядами семидесятишестимиллиметрового орудия. Усилить броневую защиту позволила лучшая компоновка агрегатов, а главное — отказ от второй башни. Двигатель — новый отечественный дизель В-2. У КВ — индивидуальная торсионная подвеска, ещё неизвестная в мировом танкостроении. Мощный КВ, преодолев все препятствия, на трассе, вызвал аплодисменты на трибуне, где находились нарком обороны и другие члены правительства.

Однако настоящий триумф выпал на долю танка Т-32. Красивая машина быстро прошла дистанцию и неожиданно начала взбираться на прибрежный крутой холм. Нарком забеспокоился: куда это водитель полез — разве можно взобраться на такую кручу, танк опрокинется! Но машина упорно шла вверх. Последнее усилие — и Т-32 на вершине. Все зааплодировали.

А водитель направил машину на высокую сосну у берега и ударил по ней. Сосна сломалась и упала на танк. Машина потащила её как муравей соломинку! Потом Т-32 спустился к реке и двинулся вброд, к другому берегу. Течение снесло с него дерево, и оно поплыло по воде, а танк без остановки форсировал реку. Затем машина развернулась, снова пересекла реку и, взревев двигателем, как огромное зелёное животное, с лужами воды на подкрыльях, вылезла на крутой берег. На трибуне от восторга подбрасывали вверх фуражки. За рычагами машины сидел с ног до головы мокрый, но улыбающийся счастливой улыбкой Володя Усов.

Демонстрация высоких качеств новых советских танков показала, что наступил новый этап в развитии советского танкостроения — этап создания оригинальных отечественных конструкций, превосходящих лучшие мировые образцы. Танки Т-32 и КВ не имели даже отдалённых прототипов за рубежом. Но это были лишь опытные образцы. Им предстояло ещё пройти тернистый путь до серийного боевого танка.

К танку Т-32, у которого стоял Кошкин, подошёл комкор Салов — плотный, крепкий, в чёрном ладном, комбинезоне и танковом шлеме.