— Ехать туда сейчас нет никакого смысла, — вежливо, но твёрдо отказал начальник штаба. — Помочь вы ничем не сможете, так зачем же рисковать. Я рекомендовал бы вам подождать здесь. Пока выяснится положение.

Ждать пришлось долго, почти до вечера. Портило настроение и то, что Куликов и Борщ, как оказалось, ночью убыли с полком, не попросив разрешения и даже не поставив его в известность. Впрочем, здесь, на фронте, свои порядки — часто приходится действовать по обстановке.

Уже приближались ранние зимние сумерки, когда Котин выехал наконец с одним из офицеров штаба в расположение полка. Дорога из-за наступившей в последние дни сильной оттепели была тяжёлой, раскисшей, но шустрый «виллис» упорно пробирался вперёд, поднимая и разбрызгивая из-под колёс фонтаны жидкой грязи. Судя по донесению, полученному от Якубова, гвардейский танковый полк действовал весьма успешно и нанёс большой урон противнику.

В поле за деревней Весёлые Лужки (ничего весёлого в этой полусгоревшей деревеньке, конечно, уже не было) появились зримые следы разразившегося здесь танкового побоища. Заснеженные склоны невысоких холмов исхлёстаны танковыми гусеницами. В обширной низине густо чернели зловещие остовы подбитых и сгоревших фашистских танков. Проехали мимо покосившегося «тигра», уткнувшего в землю длинный ствол своего орудия.

Слева осталась пятнистая «пантера» с сорванной и отброшенной в сторону башней.

Когда «виллис» с натугой, часто буксуя, взобрался на холм, Котин увидел у самой дороги танк ИС-2, забрызганный грязью, но живой, радующий глаз своим знакомым стройным силуэтом. Приказал остановиться.

Танк ремонтировался. Экипажу помогал водитель-испытатель Борщ. Командир экипажа, молодой чумазый лейтенант, на вопрос, нравится ли ему новая машина, с нескрываемым восторгом воскликнул:

— Танк достоин своего имени, товарищ генерал!

В штабе полка — неожиданная встреча с генералом Якубовым. Якубов мало изменился, разве что в усах и бровях появились вкрапины седины, но они казались случайными. Лицо всё с таким же здоровым крестьянским румянцем во всю щеку, шея крепкая, грудь колесом…

— Здравия желаю, товарищ генерал, — радушно пробасил Якубов в ответ на приветствие Котина. — Хочу поблагодарить вас за танк — хорошая машина. Помогла нам разрубить непростой узелок, завязанный противником. Большое спасибо!

— Буду весьма признателен, — сдержанно улыбнувшись, сказал Котин, — если вы оформите соответствующий отзыв официально.

— Непременно. Я прикажу подготовить подробный доклад в Москву о действиях наших танков в данной операции. ИС-2 показали, что превосходят «пантеры» и «тигры» по мощи огня и по подвижности, особенно в условиях распутицы. Это настоящие танки прорыва. До войны о таких машинах мы и мечтать не могли.

— Помнится, в своей диссертации, Павел Матвеевич, вы доказывали необходимость создания крупных самостоятельных танковых соединений. А теперь сами командуете одним из таких соединений…

— О диссертации лучше не вспоминайте. Чепуха на постном масле.

— Почему же? — удивился Котин. — Ведь именно так сегодня используются танки — в составе крупных танковых соединений. Не только для непосредственной поддержки пехоты, но, главным образом, с целью развития тактического успеха в оперативный.

— Такая мысль в диссертации, действительно, была, — согласился Якубов. — Но ратовал я тогда за скоростные танки типа БТ. На того, кто сказал бы, что для ввода в прорыв нам потребуются средние и тяжёлые танки с противоснарядной бронёй, я пошёл бы тогда, с кулаками. Грош цена таким оторванным от жизни кабинетным теориям.

— Теория проверяется и уточняется практикой. Но это не умаляет её значения как руководства к действию.

— Настоящая теория боевого применения танков родилась у нас в ходе войны, на основе опыта тяжелейших боёв и сражений. Так, в сущности, и должно быть, — решительно сказал Якубов. — Жизнь нельзя подгонять под теорию. Напротив, сама теория должна рождаться, подкрепляться или опровергаться жизнью. Но это — долгий разговор…

После паузы Якубов неожиданно спросил:

— Скажите, пожалуйста, товарищ Котин, инженер Духов у вас работает?

— Да, мы работаем вместе, — ответил Котин.

— Передайте ему привет от Якубова, — ещё больше оживившись, попросил Якубов. — Мы знакомы ещё с тех пор, когда я служил в Ленинграде, а он был студентом. Теперь, как я понимаю, видный конструктор, встречал его фамилию в газетах…

— Да, Духов — один из ведущих конструкторов советского тяжёлого танкостроения.

— Он знаком с семейством моей жены и тёщи, — продолжал Якубов. — Вероятно, спросит о них. Скажите, что они были в эвакуации в Ташкенте. Недавно жена с детьми вернулась в Москву, а вот тёща — умерла в Ташкенте. И очень странной смертью — её укусил каракурт.

— Каракурт?

— Да, представьте себе. Укус оказался смертельным. Врачи ничем не смогли помочь,

…Вернувшись в Челябинск, Котин вместе с приветом от Якубова передал Духову и эту печальную весть. И удивился, заметив сильное волнение, которое Николай Леонидович безуспешно попытался скрыть.

Духов действительно был поражён концом этой женщины. Случайность, более чем нелепая?.. Или последняя гримаса своенравного и грозного фатума?