Едва дождавшись утра, он отправился в город, к своему ювелиру. Увидев на пороге лавки лорда Бейсингема собственной персоной, мастер Элиот на несколько мгновений превратился в каменную статую, но тут же засуетился, забегал по лавке, вытащил откуда-то обитое бархатом кресло, закричал, чтобы принесли вина. Подождав, пока иссякнет поток заботы, Энтони в двух словах изложил, что ему надо.

– Знак мне нужен как можно быстрее. Заплачу втрое, – закончил он.

Мастер Элиот побелел, как занавеска, и вдруг рухнул на колени:

– Пощадите, ваша светлость! – почти без голоса прошептал он.

Теперь в каменную статую превратился уже Энтони. Изготовить орденский знак было самой пустяковой работой. Сколько раз он по рассеянности терял эти побрякушки, и ювелир за день-другой делал ему новые.

– Знак Солнца подделывать! Пощадите, не заставляйте, у меня дети маленькие, – умолял ювелир.

– Замолчи! – рявкнул Энтони. – Хватит трястись. Почему «подделывать»?! Сколько ты мне этих знаков сделал? Или ты не веришь, что у меня есть этот орден!? – угрожающе спросил он.

– Как я могу не верить, ваша светлость! Но ведь у церковников все знаки клейменые. Не дай Бог, увидит кто, что у вас знак без клейма, так ведь не только меня, и вас тоже в Священный Трибунал потянут! Вам что, мало досталось? – он осекся и замолчал, поняв, что наговорил лишнего.

Но Энтони было не до того, он даже не заметил фамильярности мастера.

– Что же мне делать? – растерянно спросил он.

– Подать прошение епископу, чтобы сделали в церковной мастерской, как положено. Да что вы так расстроились-то, ваша светлость? У вас их вон сколько, орденов! Никто и не заметит…

Молча отстранив ювелира, Энтони вышел на площадь. Прошение епископу… да еще этому епископу… да пока его рассмотрят… да пока сделают знак… как раз к маю все и поспеет. А к маю ему уже ничего не будет нужно…

Но это если идти официальным путем. А если иначе? Он принялся вспоминать, нет ли у него или у его друзей хороших знакомств в церковных кругах, никого не вспомнил и окончательно расстроился. Да, конечно, если таковые и были, то кто же в их обществе станет этим хвастаться?

Энтони брел, сам не зная куда, пока не вышел на край каменного города. Перед ним простиралось черное поле, покрытое развалинами сгоревших домов, а за ними в небо поднимались купола монастыря. Он вспомнил настоятеля и грустно усмехнулся: лучше бы вместо вечного поминовения составил ему маленькую протекцию. А впрочем, почему бы и не попробовать? Максимилиан неплохо относится к нему, и ведь это он настоял, чтобы ему дали орден – может, он чем-нибудь, да поможет? В любом случае хуже не будет…

К настоятелю его провели сразу. Тот, вопреки ожиданиям, сидел не в келье, а в кабинете, за огромным письменным столом, по стенам – шкафы с книгами, вокруг – несколько монахов с какими-то бумагами. Легким кивком отпустив собравшихся, Максимилиан встал и пригласил Энтони за небольшой столик в углу, налил вина.

– Я слушаю вас, Дамиан, – без предисловий сказал он. – Надеюсь, вы позволите называть вас настоящим именем?

– Как угодно, святой отец… Я к вам с просьбой… Выслушав Бейсингема, монах немного помолчал, подумал.

– Почему вы не хотите пойти обычным путем? – спросил он.

– Это очень долго… – ответил Энтони. – Слишком долго…

– А как скоро вам нужен знак?

– Я надеялся заказать его сегодня и получить, как только он будет готов, то есть завтра или послезавтра….

Монах снова помолчал.

– Он очень вам нужен?

– Очень! – тихо ответил Энтони. – Я ничего не могу вам рассказать, святой отец. Поверьте, не могу… Но это… – он замялся, подыскивая слова…

– …вопрос жизни и смерти? – продолжил настоятель.

– Не знаю… – опустил глаза Бейсингем. Врать ему не хотелось. – Может быть, и так. А может, нет…

– Подождите немножко… – сказал Максимилиан и вышел.

Вернулся он через несколько минут, держа в руке маленький футляр.

– Возьмите, – монах положил бархатную коробочку на столик перед Бейсингемом.

Энтони открыл футляр – внутри был знак ордена Солнца.

– Но… откуда у вас… святой отец?!

– Это мой собственный знак. А что вас удивляет? У меня тоже есть орден Солнца. Монахи орденских знаков не носят, так что он мне не нужен. А если понадобится, я легко достану себе новый. Берите, Дамиан.

Энтони взял было коробочку, потом передумал, снял цепь и сразу повесил на нее маленькую золотую двенадцатилучевую звезду с вделанными в острия лучей крохотными рубинами и бриллиантами, поместив ее внизу, рядом с маршальским знаком. Затем, взглянув на кипу бумаг на столе, поднялся и поклонился.

– Благодарю вас, святой отец. Вы не представляете, как вы меня выручили.

Настоятель тоже встал, поднял было руку благословить, но передумал и лишь сказал:

– Не знаю, чем вы заняты, Дамиан, но, судя по тому, что вам понадобилось солнце… Если будет нужда, вы всегда можете прийти сюда, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Да хранит вас Бог, сын мой…