–  Что ж, в вашем предположении есть логика. Но какова цель завещания?

–  Ярецкий знает, что этот Ковальский никогда не спасал ему жизни и что он обыкновенный мошенник. Но Ярецкому после исчезновения нужны будут деньги, что бы обосноваться на новом месте. Эти деньги ему должен дать Ковальский, после того как получит наследство. Шантаж, о котором вы сами уже упоминали,- шантаж, осуществляемый самим мнимым покойником, позволил бы ему выполнить вторую часть плана.

–  Узнай Ковальский, что Ярецкий жив, он не дал бы ему ни гроша. Он просто пригрозил бы доносом в милицию. Не забывайте, пожалуйста, что Ярецкий, согласно вашей версии, сделался убийцей. Ковальский быстро бы догадался обо всем. Кроме того, Ярецкий имел на сберегательных книжках свыше двухсот тысяч злотых. Перед своим исчезновением он мог снять с книжек эти деньги.

–  Ярецкому нет необходимости лично шантажировать Ковальского. У него наверняка имелся сообщник или сообщница. Ведь шантажируемый не обязательно должен знать в лицо шантажиста.

–  Несколько рискованная версия.

–  Я еще не кончил. Вторая часть плана Ярецкому не удалась. Не ведая того, из самых добрых побуждений его друг по Варшавскому восстанию этот план провалил. Наследство получила Барбара Ярецкая, а муж оказался на мели. Возможно, Ярецкий остался без гроша, хотя это маловероятно. Допускаю, что, исчезая, Ярецкий по-тихому превратил в наличные все, что мог, и, следовательно, помимо перспективы наследства от самого себя, располагал кругленькой суммой.

–  А его смерть?

–  Это совсем просто объяснить. Ярецкий скрывался среди людей преступного мира. Может, даже прибегал к их помощи. Они-то и убили его из-за денег, которые он имел при себе.

–  Убийство покойника - что за парадокс!
– усмехнулся майор.

–  А в случае процесса над убийцей - масса интереснейших юридических казусов,- добавил адвокат.

–  Я уже представляю вас - гордость нашей адвокатуры - в роли защитника убийцы покойника. Перед зданием суда - толпа людей, как перед кинотеатром в день показа боевика.- Майор встал, открыл стоявший у стены сейф и вынул серую папку.- Это документы об убийстве Ярецкого. Дело имеет такое название, потому что заведено было до того, как вы, меценат, вручили нам письмо самоубийцы. Здесь должно быть несколько снимков Ярецкого. С удостоверения личности.- Ыайор нашел голубой конверт и вынул несколько фотоснимков.- Посмотрите, пожалуйста.

Рушинский стал рассматривать снимки. Тот же лысеющий блондин. Довольно крупный нос. Подбородок, однако, более тяжелый. Человек на снимке был похож на того, кто побывал у него в конторе, хотя значительно меньше напоминал беднягу, который лежал сейчас в прозекторской.

–  Несомненно, на снимке тот самый человек, который был у меня в конторе и представился Влодзимежем Ярецким,- еще раз засвидетельствовал адвокат.

–  Действительно, сходство между Ярецким и мужчиной, найденным в мешке на дне Вислы, очень большое,- согласился майор.

–  Но что же дальше?
– спросил адвокат.

–  Не знаю,- признался майор.- Ни я сам, да и никто у нас в Польше в послевоенные годы еще не имел такого дела. Напишу рапорт начальству. Наверное, возобновят следствие по делу Ярецкого, и тогда проверим вашу версию. А возможно, разработаем другую. Впрочем, дело не в предположениях, а в том, чтобы установить истину.

–  Безусловно, главное - это истина.

–  Какими путями пойдет далее следствие, мы еще незнаем. Но в любом случае мы будем, очень благодарны вам за то, что вы обратили наше внимание на ряд аспектов этого дела. Мы будем поддерживать с вами постоянный контакт.

Адвокат прекрасно понял значение всех этих комплиментов майора в его адрес. Они означали, попросту говоря, одно - желание майора остаться наедине с собой. Поэтому Рушинский поднялся и, заверив майора в своей неизменной готовности и впредь оказывать посильную помощь органам милиции, покинул кабинет Калино-вича.

После его ухода майор углубился в изучение документов по делу об убийстве Влодзимежа Ярецкого.

Хотя майор Калинович очень внимательно выслушал удивительную историю, рассказанную ему адвокатом. Рушинским, хотя у него не возникало никаких сомнений в искренности адвоката и курьера Медушевского, тем не менее он ни на минуту не поверил в эту версию. И на это у майора были основания. Так, в документах об убийстве Ярецкого имелось заключение судебно-медицинской экспертизы. И там отмечалось, что убитый был оперирован, предположительно в молодости, по поводу левосторонней паховой грыжи. Об этой операции свидетельствовал едва заметный шрам. Никаких других особых примет обнаружено не было. Ярецкий имел искусственную верхнюю челюсть. И это действительно было подтверждено при идентификации трупа.

Все знавшие Ярецкого, в том числе и все работавшие у него, подтвердили этот факт. В то же время никто ни разу не упомянул о шраме на правой руке Ярецкого. А ведь его легко было заметить.

Следовательно, тот, кто лежал сейчас в морге на Очке, не мог быть Влодзимежем Ярецким. Поэтому гипотеза адвоката Рупшнского была несостоятельна с самого начала. Тем не менее майор ни словом, ни жестом не дал понять адвокату, что его версия не имеет оснований, что ей противоречат факты. И все же Калинович решил перепроверить все данные по этому делу.