Он снова приблизился ко мне. Я отступила, но комната была так мала, что он легко меня настиг и снова обнял. Я попыталась применить тот же прием, что и с Гастоном, но он предугадал его и увернулся.

– Оставь это для своих врагов, – весело посоветовал он мне. – Я же твой друг.

– Ты грязный мерзавец! – Я вцепилась ему в лицо ногтями.

Он схватил меня за руки и с силой нажал большими пальцами на запястья. Боль была неожиданной и очень сильной.

– Какая нехорошая девочка. – Он с неудовольствием пощелкал языком.

Я визжала, царапалась, и, устав от борьбы, он просто ударил меня по лицу. У меня зазвенело в ушах, и я тяжело упала на пол.

– Вы, шлюхи, всегда плохо усваиваете то, чему вас учат, – грустно посетовал он. – А теперь марш в кровать.

Я поднялась и укрылась за креслами. Он, улыбаясь, медленно последовал за мной. Я быстро обежала вокруг кровати и остановилась у столика. Мой преследователь, дружелюбно улыбаясь, протянул ко мне руки. Я пошарила у себя за спиной, наткнулась на бутылку и схватила ее за горлышко. Решив, что он уже достаточно близко подошел, я резко выбросила вперед руку и опустила бутылку ему на голову.

По его щеке поползли капельки крови. Он сильно побледнел, затем его глаза закатились, и он упал на пол. По-прежнему улыбаясь.

Я быстро опустилась около него на колени и обыскала карманы. Там я обнаружила ключ, а также набитый деньгами бумажник и золотую цепочку. Спрятав свои находки за вырез платья, я метнулась к двери, открыла ее и выбежала в коридор.

В этот момент из двери напротив вышла женщина с огненно-рыжими волосами и ярко размалеванным лицом. Она с любопытством глянула на меня.

– Привет, дорогуша, – сказала она дружелюбно. – Как дела?

Я всхлипнула и, не отвечая, кинулась по ступенькам вниз. Портье за стойкой, услышав мои шаги, приподнял голову.

– Ха, – осклабился он, – немного же времени понадобилось старине Луису. Оказывается, он даже больше мужчина, чем я думал.

– Помогите! Убийство! – послышался истошный крик сверху. – Убийство!

– Что ты наделала? – завопил портье. – Вернись, ты, маленькая шлюха!

Но я уже была за дверью и изо всех сил бросилась бежать. За спиной я все еще слышала их крики. Затем раздался свисток. Я оглянулась на бегу и увидела, что меня преследуют двое полицейских. Я нырнула в боковую аллею, но, пробежав ее всю, оказалась в тупике. Сюда выходили двери нескольких домов, и я, не долго думая, заскочила в одну из них и оказалась в мастерской портного. В комнате сидел старик с куском какого-то темного материала на коленях.

– Добрый вечер, мадемуазель, – поздоровался он, словно я была его клиенткой.

– Добрый вечер! – выдохнула я. – Где… другой выход? Он махнул рукой в сторону черного хода. Я пробежала через узенький коридор и вновь оказалась на улице. Взглянув налево, я увидела, что ко мне кто-то приближается, поэтому я свернула направо.

Дождь припустил сильнее, больно хлеща по лицу и ослепляя меня. От холодного ветра капли воды на лице мгновенно превращались в лед. Я буквально падала от усталости, а за моей спиной, все ближе и ближе, раздавались тяжелые шаги преследователей. Я мчалась по темным улицам, и у меня из головы не выходила картина нападения казаков. Полицейские убьют меня, если поймают, зарубят, как зарубили всю мою семью. Все ненавидят цыган!

В боку нестерпимо кололо, я не могла больше дышать. В отчаянии я спряталась в одном из подъездов, сев на пол и набросив свои широкие юбки себе на плечи, чтобы хоть немного согреться. Я не сомневалась, что убила того мужчину, так же, как я убила своего дядю. Я попыталась вспомнить, не билось ли у него сердце, когда я обшаривала карманы. Он лежал абсолютно неподвижно и выглядел, как мертвец. Если полицейские меня поймают, то застрелят сразу или засадят до конца жизни в тюрьму. Каждый цыган знает, что убить горгио – это очень плохо. И очень глупо.

– Эй ты, что ты тут делаешь?

Я подняла голову. Надо мной стоял одетый в черное полицейский, держа правую руку на рукоятке сабли. У меня пересохло во рту. Я понимала, как выгляжу в его глазах: мокрые распущенные волосы, грязное платье – настоящая преступница.

– Да здравствуют цыгане! – завопила я, вскакивая на ноги. Полицейский невольно отступил назад, и я проскочила мимо него на улицу. И только отбежав уже довольно далеко, я услышала его свисток.

Я бежала изо всех сил. Сквозь тонкие подошвы своих бальных туфелек я чувствовала каждый камень, каждую трещину на мостовой. Ноги подкашивались, мышцы нестерпимо болели, но меня подстегивала мысль о погоне. Я представляла, как полицейский нагоняет меня, возможно, даже вытаскивая на ходу пистолет, чтобы выстрелить мне в спину.

Внезапно я споткнулась о камень и кувырком полетела на мостовую. Приподнявшись, я увидела надвигающуюся на меня коляску, запряженную четверкой огромных лошадей – шестнадцать могучих копыт, которые со страшной скоростью приближались ко мне.

Я попыталась встать, но запуталась в юбках. Вскинув руки в ожидании неминуемой смерти, я закрыла глаза.

Раздался женский визг. Грохот копыт о мостовую походил на звук труб в день Страшного Суда.

Неожиданно меня обхватили чьи-то сильные руки, и неизвестный спаситель оттащил меня в сторону. Мгновение вокруг царила тишина. Затем я открыла глаза и увидела перед собой Сета Гаррета.