– Ты не поверишь этому, – если я скажу. Я сразу его узнал, как только увидел тогда, в парке. Я видел его, когда пустил пулю ему в плечо!

– Ты стрелял в Эверарда?!

– Удивляешься, да? Я выстрелил в него, потому что дело было ночью и потому что он был одет во все черное, а на лице была маска! Он – Черный Джентльмен, вот кто ваш драгоценный лорд Эверард!

У мистера Фулларда от удивления отвисла челюсть, и сэр Марк раздраженно махнул рукой:

– Ты такой же, как и все. Не веришь!

Мистер Фуллард, всегда понимавший свою выгоду, убедил своего покровителя, что верит каждому его слову, и сэр Марк, взгляд которого уже стал мутным, снова потянулся к бутылке, но промахнулся. По-прежнему пребывая в шоке, мистер Фуллард машинально направил его руку к цели.

– Скажу тебе еще кое-что… Он знает, что я знаю!

Мистер Фуллард произнес нечто нечленораздельное. Горя желанием узнать подробности, он в то же время не хотел расспрашивать сэра Марка, ибо, протрезвев, тот мог пожалеть о своей откровенности.

– Говорю тебе, он об этом знает! – повторил сэр Марк.

Он склонил голову на стол, а мистер Фуллард оглянулся и увидел у себя за спиной несколько человек, которые внимательно прислушивались к излияниям сэра Марка.

– Пойду найму кеб, – быстро сказал он.

С помощью привратника он усадил сэра Марка в подъехавший экипаж и назвал кебмену адрес, куда следует доставить пассажира. А сам вернулся в клуб. При его появлении оживленные разговоры смолкли, и двое джентльменов хотели было с ним заговорить, но мистер Фуллард, самыми главными достоинствами которого были благоразумие и осторожность, поспешно вышел на улицу. Не успел он покинуть клуб, горячий обмен мнениями возобновился.

Последствия поведения Леоноры сказались, почти сразу же. Когда сэр Марк снова нанес им визит, его энтузиазм заметно поостыл.

– Ну, теперь все окончательно решено, – заявила Леонора после его ухода.

– Для тебя, Леонора, это хорошо, но ты не подумала о тех выгодах, которые твое замужество могло принести всем нам! – воскликнула леди Констанс.

Леонора нахмурилась, а мистер Ревелл заметил:

– Полагаю, твоя мать подразумевает брачный контракт.

– Брачный контракт! – Леонора вспыхнула от возмущения. – Хочешь сказать, что вы могли бы продать меня… как какую-нибудь лошадь!

– Ничего подобного! – покраснев, возразила леди Констанс. – Но вообще-то это не такое уже необычное дело. Я могу назвать тебе множество семей, которые не считают для себя недостойным договориться о чем-либо.

– Можешь называть это, как тебе заблагорассудится! – отрезала Леонора. – Но я все равно не желаю быть купленной, как скотина!

– Джентльмены же не отказываются от приданого невесты, – заметила леди Констанс.

– Впрочем, я сомневаюсь, что он готов раскошелиться, – сказала Леонора. – По-моему, он не настолько в меня влюблен.

– Этот вопрос даже не поднимается, – вмешался в разговор мистер Ревелл. – Во-первых, до этого дело не дошло, а во-вторых, даже если бы он сделал предложение, я бы не дал своего согласия.

– Но брак с сэром Марком мог бы разрешить все наши проблемы! – вздохнула леди Констанс.

– Не думаю, чтобы с тобой согласилась Леонора, а кроме того, я и сам не намерен разрешать их таким путем. Я же говорил тебе, Констанс, что дела наши могут оказаться не такими плохими, как кажутся. Я жду кое-какого подтверждения, поэтому пока не говорю ничего определенного, но если мое предприятие увенчается успехом, на что я очень надеюсь, наше положение станет гораздо лучше.

Леди Констанс устремила на него испуганный взгляд, с ужасом представляя себе, что ее семья вовлечена в какую-то рискованную игру. Когда они поженились, мистер Ревелл был наследником крупного состояния и считался хоть и не блестящей, но вполне подходящей партией для дочери лорда Тренчерда. К несчастью, у отца мистера Ревелла, находившегося в том возрасте, когда ему оставалось только греться у камина, внезапно проявилась страсть к азартным играм. Хорошо еще, что он подхватил сильную простуду, которая свела его в могилу раньше, чем он успел спустить все свое состояние, но именно оскудевшее наследство, доставшееся мистеру Ревеллу, и было причиной их денежных затруднений.

– Эдмунд! – с возмущением воскликнула она. – Эдмунд, надеюсь, ты не играешь!

– Играю?! Разумеется, нет! Что это вдруг пришло тебе в голову? Нет, это деловое предприятие…

– Папа! Не мучай нас! Какое еще деловое предприятие?! – воскликнула Леонора.

– Дочка, я ничего тебе не скажу, пока не буду уверен, – вздохнул мистер Ревелл. – Вы не скажете мне спасибо, если мои слова возбудят в вас ложные надежды.

– Ты думаешь… – выдохнула Леонора, едва смея озвучить свою затаенную мечту, – ты думаешь, мы сможем поехать в Лондон?