Где-то подле Телиссии Шамдан рассчитывал дать первое серьёзное сражение. Его можно было как выиграть, так и проиграть — на план это никак не влияло. Главное, чтобы воинство Ариады оказалось связано боем и отвлеклось от столицы. А тем временем вторая треть армии, уже погруженная на транспортные корабли, высадившись подле почти беззащитного Ривергарда, должна будет быстро занять столицу, после чего защитники Ариады окажутся зажатыми в своеобраные клещи между Ривергардом и Телиссией…

Вот так Балл Шамдан рассчитывал расправиться с Ариадой — правда, ценой всего южного Масхона, который в это же самое время попадал под удар Альянса. Шеддит собирался пожертвовать городами Бейлгардом и Хавердором, как и прилегающими к ним территориями.

Зато потом, после захвата Ариады, можно будет ударить по Гра-Шакану, Иссару и Хад-Араку с тыла, причём тогда, когда основные силы этих королевств оказывались глубоко на территории Масхона! Конечно, прослышав о том, что их родные страны оккупированы и вырезаются, эти армии повернут назад — но это будут уже бесполезные метания, напрасная потеря времени. Армии Альянса Шамдан планировал зажать в самом Масхоне, то есть на чужой для них земле, где и уничтожить. Здесь далеко не последнюю роль играл фланговый удар со стороны моря: имея в своём распоряжении Ариадские порты, можно быстро перебросить часть войск обратно в Масхон…

Разведотряд масхонской армии, возглавляемый лично Шамданом, двигался к границе республики Ариада — к самой восточной из трёх крепостей этого участка, где, согласно сообщениям агентов, находилось меньше всего солдат.

Внезапно Шамдан, внимательно вслушивающийся в Хаос, ощутил пульсации энергий Абсолюта: пограничный пост был где-то рядом!

— Стоять! Прибыли, — произнёс он, оборачиваясь и вскидывая своё основное оружие — глефу из Небесной Стали, меч с двумя лезвиями.

Шеддит, несмотря на молодость (ему было всего двадцать восемь), выглядел весьма внушительно: высокий рост, мощная фигура и огненно-красные глаза, светившиеся в прорезях маски.

— Рядом крепость, не так ли, владыка? — спросил один из магов.

— Да! До неё меньше версты, — произнёс Шамдан. — Занять позицию! Маги, приготовьте всё для состава номер семнадцать.

Приказы шеддита были выполнены быстро и чётко. Вскоре у кромки рощицы, в которой остановился отряд Шамдана, была развёрнута небольшая алхимическая лаборатория. Маги деловито распаковывали рюкзаки, доставая оттуда различные ингредиенты и алхимические сосуды.

Вообще говоря, вражеская крепость не представляла особой угрозы: обычный пограничный пост. Там и защитников-то от силы два десятка. Ну, может, ещё парочка заштатных магов. И, конечно же, священник — жрец Камриэля. В крепости находилось святилище этого бога — Баал Шамдан чувствовал исходящий из него поток абсолютных энергий. Цепь таких крепостей протянулась вдоль всей масхонской границы, и в каждой крепости было святилище кого-то из светлых богов. Исходящие из святилищ потоки Силы служили надёжным щитом от энергий Хаоса, не пуская его эманации в Ариаду. Стоит разрушить хоть одно святилище — и в энергетической стене появится брешь, в которую тут же ринется Хаос. В Масхоне воздух давно уже пропитался Тьмой, а после разрушения святилищ Хаос пожрёт и Ариаду — чёрное небо накроет и её.

— Всё готово, Владыка.

— Отлично. — Баал Шамдан холодно улыбнулся и приступил к изготовлению зелья.

Процесс осуществлялся в сорокаведёрном бидоне, усиленном заклятьем прочности. Шамдан открыл скрепляющие скобы, откинул крышку — и в воздухе распространился запах ацетона: это вещество широко использовалось масхонскими алхимиками. В бочке плескалось целых двадцать вёдер сей пахучей дряни.

— Манн-ан кареронум! — негромко произнёс шеддит, и бочка покрылась инеем: заклятье холода сработало безотказно. Затем Шамдан вскрыл один из ящиков и высыпал всё его содержимое — коричневые ноздреватые камни, напоминающие пемзу — в бидон. Это был "адский шлак" — сплав железа с серой.

— Ну, а теперь — гвоздь программы! — провозгласил Шамдан, срывая крышку с последнего из приготовленных ящиков. Там обнаружилось двадцать плотно закупоренных стеклянных бутылей с лимонно-жёлтой жидкостью.

Баал Шамдан достал одну из них и резким движением вывинтил пробку. Бутылка громко пшикнула, выбросив неплотный клуб дыма. Запахло чем-то едким. Шеддит бросил бутылку с кислотой (а это была именно она) прямо в бидон. Вскоре за первой бутылью последовали и остальные девятнадцать. Зелье в бидоне забурлило, и к кислотно-ацетоновому аромату добавился запах тухлятины. Шамдан ещё раз хмыкнул и закрыл бидон, защёлкнув обе скобы. А затем для большей надёжности произнёс заклятие герметичного закупоривания. Всё. Теперь нужно лишь подождать, пока зелье созреет — что-то около трёх часов. Кстати, в час ночи и штурмовать крепость будет сподручнее.

Это зелье масхонские алхимики открыли совсем недавно. Оно обладало отвратительнейшим тошнотворным запахом, от которого вражеские солдаты теряли сознание; моментально разносилось ветром и очень быстро выветривалось. Группа первооткрывателей едва не удушила адской вонью всю столицу, а потом в порыве патриотизма окрестила новый состав в честь Владыки "запахом Хаммона". Причём название давали безо всякой задней мысли, и очень удивились, когда в их лабораторию ворвался отряд Патрульной Службы и заставил каждого алхимика выпить по целой бутыли «запаха». Трупы потом спустили в масхонские катакомбы…