Леон посмотрел вниз. Рука его крепко сжимала кубок, в котором плескалось вино, — он едва сдерживался, чтобы не плеснуть его в лицо Властителю Игрушки. Говорить такое об Эстар!

— За тебя, Леон! — Квара поспешно выпила, чтобы не допустить ссоры между мужчинами. Она сердито посмотрела на брата. — Зачем было упоминать имя нашей матери? Неужели у тебя совсем нет гордости?

Грошен улыбнулся, протянул руку и положил себе на тарелку копченую рыбу, облитую острым соусом. Небольшой кусочек этого деликатеса прямо-таки таял у него во рту. Он медленно прожевал его, проглотил, получая огромное удовольствие. Что теперь? Еще слегка надавить на Квару, и она взорвется. Он слишком хорошо знал темперамент сестры.

Застучали барабаны, возвещая о начале очередных схваток. Грошен потянулся к еще одному деликатесу. Квара могла и подождать.

Все это было ему знакомо: люди, запах масла и пота, тихие звуки, кашель, шелест одежд, слабый лязг обнаженных клинков. Все это Дюмарест видел и слышал раньше. Только тогда на нем не было ошейника, и положение у него было другое. Никогда раньше он не сражался как раб. За деньги — да. В опасном аттракционе, один против множества противников, где на кону был приз, а деньги доставались тому, кто первым пустит кровь сопернику. Но не в этой специально организованной бойне, затеянной для увеселения пресыщенной толпы.

Стоявший перед ним рыбак попытался улыбнуться:

— Слепой жребий, Эрл. Кто-то ведь должен был выпасть тебе в соперники. Мне выпал ты.

Дюмарест ничего не ответил. Из-за двери доносились шум веселья и смех тех, кто наблюдал за стараниями людей лишить друг друга жизни.

— Ты быстр, — сказал рыбак. — Слишком быстр. Возможно, нам удастся что-нибудь придумать? — Он понизил голос: — Я не возражаю против одной-двух ран. Не особенно серьезных, но сильно кровоточащих. — Он сплюнул. — Этого-то они и хотят: крови, много крови.

— Мы можем отказаться драться, — предложил Дюмарест.

— Можем, — согласился рыбак. — Но что затем сделает с нами Техон? — Он прикоснулся к ошейнику. — Мы все же должны устроить представление. Я видел раньше подобное. Я знаю. — Он сжал пальцы в кулак; руки его беспокойно шевелились на голых коленях.

«Либо он сильно испуган, — решил Дюмарест, — либо просто играет».

Он молча сидел и ждал.

— Послушай, — внезапно оживился рыбак. — Давай поступим по-хитрому. Мы можем некоторое время дурачить их, с атаками и размахиванием клинков, — ты знаешь, как это делается. Все будет выглядеть правдоподобно. Потом я наношу удар снизу вверх. Ты блокируешь его и задеваешь мое ухо. Небольшой порез на мочке, однако достаточно кровоточащий. — Он с тревогой посмотрел на Дюмареста. — Понятно?

Дюмарест кивнул:

— Ну и что дальше?

— Будем продолжать в том же духе. Возможно, ты пропустишь один мой удар. Я поцарапаю тебе плечо или бок. Ничего серьезного, но смотреться будет великолепно. Потом ты снова угодишь в меня. Через некоторое время я падаю. Техону это не понравится, ну и что с того? Ведь мы оба останемся в живых!

Дюмарест сомневался в этом. При такой договоренности он оставлял себя на несколько мгновений беззащитным, и рыбак мог легко его прикончить, если бы решил сыграть не по-честному. А в том, что тот так и задумал, Дюмарест не сомневался. Он был бы идиотом, если бы думал по-другому.

Техон торопливо подбежал к ним. Тренер вспотел; лицо, покрытое многочисленными шрамами, выражало волнение.

— Эй, ты! — крикнул он рыбаку. — Следующий выход твой. Схватка на ножах — отработай ее как следует! — Он опустил руку на плечо Дюмареста, когда тот начал вставать. — Не ты! Для тебя припасено нечто особенное!

— Что именно?

Техон уселся там, где раньше сидел рыбак.

— Мне это не нравится, — признался он. — Я честный человек и люблю честные бои! Но что я могу сделать против Властителя Игрушки? Ты сбежал с арены, — пояснил он. — Ты сражался на его стороне — проигравшей. И поэтому он считает, что ты должен умереть, как и остальные.

Дюмарест заинтересованно посмотрел на собеседника:

— Я слушаю. Что дальше?

Техон не ответил, склонив набок голову так, чтобы слышать звуки из зала. Оттуда доносились смех, аплодисменты, крики.

— Это не займет их надолго, — пробормотал он и замолчал в нерешительности. — Послушай, — наконец сказал он. — Когда-то я работал с пауками. Большинство людей в таких случаях впадают в панику, их глаза заливает пот от страха, а движения после укусов замедляются до такой степени, что вообще возможен полный паралич. Они видят и понимают все, что происходит вокруг, но не в состоянии даже пошевелиться. Поэтому не впадай в панику и не дай себя укусить. — Техон встал. — Пошли.

— Вы пытаетесь мне что-то сказать, — догадался Дюмарест. — Что именно?

— Узнаешь. А теперь вставай и идем! — Техон опустил правую руку к левому запястью. — Не заставляй меня использовать силу сейчас! — чуть ли не попросил он.

Поднявшись, Дюмарест прошел вместе с тренером к двери, ведущей на сцену. Та распахнулась. Его подтолкнули в спину вперед. Он сделал три шага, потом остановился и посмотрел на то, что располагалось впереди.

Это была клетка из проволоки, в двенадцать футов длиной, с обоих концов оборудованная вращающимися дверьми, тоже из металлической сетки. К дальней из дверей был привязан обнаженный Легрейн; вид его лица с огромным носом выражал ужас. Он загнанно посмотрел на Дюмареста.