И тот, кто удостоился испить из океана жизни, достоин наполнить свою чашу из вашего малого ручья. Какая награда* может быть больше той, что скрыта в мужестве, доверии, даже милосердии приятия?

Кто вы есть, чтобы люди раскрывались перед вами и снимали покровы со своей гордости, чтобы вы увидели достоинство их наготы и их гордость, свободную от смущения?

Посмотрите сначала, достойны ли вы сами давать и быть орудием даяния.

Ибо воистину, только жизнь дает самой жизни, а вы, считающие себя дающими, — лишь свидетели.

Вы, принимающие даяния, — а вы все принимаете, — не возлагайте на себя бремя благодарности, дабы не надеть ярмо на себя и на дающего.

Лучше поднимайтесь вместе с дающим на его дарах, как на крыльях;

Ибо сверх меры печься о своем долге — значит усомниться в великодушии того, для кого мать — щедрая земля, а отец — Бог.

[* Игра слов: desert — 1) награда, 2) пустыня.]

Все религии мира учат милосердию, служению, даянию. Но посмотрите на мир, созданный ими: нет ничего — ни милосердия, ни служения, ни даяния. Они пользовались прекрасными словами, но их прекрасные слова подобны словам слепца, говорящего о свете. Его слова, быть может, и прекрасны, но они не несут никакой истины.

Альмустафа сообщает вам один из самых важных секретов трансформации вашей жизни: Часто вы говорите: «Я бы дал, но только достойному». Это и есть то, чему обучали все религии. Буддийские писания полны наставлений о том, что вы должны давать только буддистам, потому что они достойны. И браминские писания полны наставлений, они обучают каждого давать, делиться и служить — не тем, кто нуждается, кто голодает, кто умирает, — но давать браминам, потому что они достойны этого. Они ввели в заблуждение все человечество; отсюда этот беспорядок повсюду в мире.

Альмустафа приносит вам нечто от самого подлинного прозрения — свежее, незагрязненное. Оно не может быть заимствованной истиной, так как в мире нет писаний, из которых это можно позаимствовать. Это — выстраданное сердцем переживание.

Деревья в вашем саду и стада на ваших пастбищах не говорят так. Они просто раздают свое изобилие. Если дерево обременено плодами, даже если некому взять те плоды, дерево все-таки вернет их земле. Оно не может продолжать жить таким отягощенным, под бременем изобилия.

Раздавайте свое изобилие.

Они дают, чтобы жить, ибо удержать — значит погибнуть.

Жизнь — это постоянное движение. Всякий раз, как только течение прекращается, наступает смерть. Все полные остановки относятся к смерти; жизнь не знает никакой полной остановки.

На самом деле подлинно религиозный человек отдает то, что он имеет; он отдает, ибо в противном случае оно погибнет, а с его гибелью погибнет и человек. Религиозный человек делится. И не из-за обязательства по отношению к кому-либо. Напротив, принимающая личность оказывает вам услугу, спасая вас от бремени, которое могло убить вас. Они дают, чтобы жить, ибо удержать — значит погибнуть.

Загляните в свой собственный опыт. Мгновения отдачи — самые приятные мгновения. Величайшая радость приходит к тем, кто может отдавать безо всяких различий. Дело не в том, кому вы даете, дело в том, что вы настолько полны, что ваше даяние — это ваш разлив. А разлив — это танец жизни, песня существования.

Цепляйтесь за него, удерживайте его — и он погибнет. Ему нужна постоянная динамика жизни, совсем как вашему дыханию. Попробуйте удержать дыхание из страха — кто знает, возвратится оно или нет? — и вы совершите самоубийство. Вы продолжаете отдавать свое дыхание… это и есть отдача, осознаете вы это или нет. И чем больше вы даете, чем полнее ваша отдача, тем вы здоровее, тем вы моложе.

Хорошо известен факт, что обычно мы дышим очень поверхностно. В наших легких около шести тысяч небольших отверстий, но очень редко кто-либо дышит своими легкими полностью. Самая здоровая личность, известная вам, дышит только через две тысячи небольших отверстий. А другие четыре тысячи отверстий остаются безо всякого кислорода, являющегося вашей жизнью. Вот почему зарядка, бег, бег трусцой, плавание помогают вам — вы дышите глубоко. Но прежде чем вы сможете дышать, вы должны опорожнить свои легкие от всей двуокиси углерода, которая продолжает накапливаться. Если ваши легкие наполнятся двуокисью углерода, вы умрете.

Деревья вокруг вас здесь тоже дышат, но они дышат двуокисью углерода. Так что когда вы выдыхаете, вы отдаете деревьям. Им нужна двуокись углерода — без вас они умрут. А они выделяют кислород — без них вы не сможете жить. Но в своей слепоте человек продолжает рубить деревья, не зная, что рубит свою собственную жизнь.

Я внимательно наблюдал все разновидности людей. Скупец дышит наиболее поверхностно. Он цепляется даже за двуокись углерода, которая является его смертью. Мы выработали странные понятия, странные идеи о человечестве, а из-за того, что их повторяли так часто, вы совершенно забываете подвергать их сомнению.