И учитель сказал мне: «Они шудры. Хотя закон и настаивает, мы не можем отбросить нашу культуру. Они должны сидеть снаружи».

Даже если какой-нибудь шудра как-то ухитряется выучиться читать, он не может читать никакое религиозное писание. Наказание одно — смерть. Забудь о чтении религиозных писаний — ты не имеешь права даже слушать. Если брамины где-то декламируют Веды, шудру не допускают даже послушать.

Это и есть то уважение, которое вы оказали рабочим. Паразиты — брамины — высшая каста; вы должны касаться их стоп. Всегда говорили вам, что труд — проклятье… Конечно же, когда религиозные священники говорили, что труд проклятье, это казалось безусловным фактом, потому что вот уже тысячи лет вы проклинаете рабочих. Это порочный круг. Сначала вы отнимаете достоинство у трудяги, рабочего; сначала вы уничтожаете его гордость, его целостность. Он не может делать ничего другого.

В индуизме нет движения: вы рождаетесь брамином, иначе вы не в силах стать брамином. Даже если вы более учены, более мудры… даже Гаутама Будда не может стать брамином.

И брамины не смогли дать ни одного Гаутамы Будды. Но вы будете удивлены: шудры давали людей, почти равных Гаутаме Будде, — разумеется, не признанных обществом. И вот посмотрите… Кабир, который был ткачом, а ткачи относятся к шудрам. Он не образован; стало быть, у него нет изысканного красноречия Гаутамы Будды; но то, о чем он говорит на простом, обычном человеческом языке, — того же полета. А иногда — из-за того, что это необработанные, неразрезанные алмазы, — оно обладает большим потенциалом, большей возможностью, большим значением.

Будда — прекрасно ограненный алмаз, хорошо отполированный, но теперь вы с ним не в силах сделать больше ничего. Кабир — это Кохинор, прямо из рудника. Позвольте мне напомнить вам: когда был найден Кохинор, он был втрое больше теперешнего, того, что в короне королевы Англии. Разрезать его, огранить, придать прекрасные очертания, отполировать его, — и две трети было утрачено. Кабир — это неразрезанный, только что добытый алмаз; он обладает намного большими возможностями, чем Кохинор.

Райдас был башмачником, но у него такое же высокое сознание. Он был необразованным, никогда не слышал никаких религиозных писаний. Его случай подтверждает, что все религиозные писания бесполезны, в них нет нужды. Райдас, просто делая туфли, смог взойти на ту же высоту, что и Гаутама Будда, — тогда что за нужда понапрасну обременять себя религиозными писаниями?

Гора… он был гончаром. Он тоже относился к шудрам, неприкасаемым, — к ним нельзя касаться. Но поэзия Кабира, Райдаса, Горы так прекрасна, подлинна, не обременена излишними украшениями — совершенно чистая и простая. Ни один брамин никогда не смог стать таким, как Райдас, Гора или Кабир, а брамины до сих пор считаются самыми уважаемыми людьми в обществе. И самыми непродуктивными, ведь они не трудятся вовсе; они не создают ничего.

Я повторяю: они паразиты, кровососы. Их нужно привести назад к земле и заставить осознать, что, если вы не созидаете и не трудитесь, вы не заслуживаете ничего. Почему они не были в состоянии дать Кабира или Будду? Причина проста: потому что они далеко выпали из природы и сущего. Оставаясь несозидателъным, никто не сможет танцевать в созвучии, в гармонии со звездами.

Всегда говорили вам, что труд — проклятье, и работа — тягость. А я говорю вам: когда вы трудитесь, вы исполняете часть самой ранней мечты земли…

Вы участвуете, когда трудитесь, созидаете с любовью, преданностью и радостью. Вы становитесь, сами не зная, частью созидания всего сущего, и в вашу жизнь входит великое блаженство и великое благословение.

У сущего есть мечта для осуществления: создать, в конце концов, в каждом живом существе божественные качества. И эта мечта была уготована вам в те времена, когда эта мечта родилась… с самого начала.

Вы — стрелы сущего, посланные, чтобы достичь самых дальних звезд.

И, работая, вы истинно любите жизнь.

Как вам проявить свою любовь к жизни? Есть прекрасная суфийская легенда. Один великий император обычно объезжал город на своем коне каждый день ранним утром, с восходом солнца. Это было замечательное упражнение для него, а также возможность почувствовать, как вырастает город, как его столица становится все более и более прекрасной.

У него была мечта — сделать ее самым прекрасным местом на земле. Однако одно всегда приводило его в недоумение, и он всегда останавливал своего коня и наблюдал — старик, которому, наверное, было сто двадцать лет. Тот всегда работал в саду, засевая семена, поливая деревья, — деревья, которым требовались сотни лет, чтобы стать юными; деревья, которые живут по четыре тысячи лет.

Император был в недоумении: этот человек наполовину в могиле; для кого он сеет те семена? Ему никогда не увидеть плодов и цветов. Невозможно представить, чтобы этот человек надеялся увидеть результат своей работы.

Однажды ему не удалось справиться с искушением. Он сошел с коня и спросил старика: «Я проезжаю каждый день, и один и тот же вопрос возникает каждый раз. Я не удержался, но я помешаю твоей работе всего на минуту — скажи, для кого ты сеешь эти семена? Эти деревья станут зрелыми, возмужают, когда тебя уже не будет здесь».

Старик взглянул на императора и рассмеялся. Он сказал: «Если бы такая логика была у моих предков, то мне не удалось бы получить плоды, цветы и этот прекрасный сад. Я из династии садовников — мой отец и мои предки сажали семена, я ел плоды. А как же мои дети? А как же дети моих детей? Если бы все придерживались твоего мнения, сада не было бы. Люди приходят издалека увидеть это место, ведь у меня есть деревья, которым тысячи лет. Я просто делаю все, что могу, в благодарность.

А что до посеянных семян… видеть, как весной показываются зеленые листочки, — такая радость, что я полностью забыл о моем возрасте. Я молод, как всегда. Я остался молодым, потому что продолжал созидание. Смерть уносит прочь людей, которые стали бесполезны; быть может, поэтому я и жил так долго, и до сих пор молод. Смерть снисходительна ко мне, ведь я не отрываюсь от сущего. Сущее будет скучать по мне; сущее не в силах заменить никого. Быть может, поэтому я все еще жив. Но ты молод, а задаешь вопросы словно человек, который умирает. Причина в том, что ты несозидателен».