Шрифт:
И ты знаешь, я их понимаю! И не осуждаю!
Я бы сам его с превеликим своим удовольствием…
— А почему ты начальству об этом не доложишь?
— Почему?.. Потому что это всего лишь мое частное мнение. Высказанное в дружеской обстановке за кружечкой пива.
Вот почему!..
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Со стороны это напоминало случку. Не равную. Потому что небольшой и шустрый «шаттл» налезал и подминал под себя крупную, раскинувшуюся под ним во все стороны своими модулями станцию. Он подлаживался к ней, а станция подстраивалась под него, услужливо подставляясь стыковочным узлом. И если все пойдет нормально, если им ничего не помешает, то скоро — совсем-совсем скоро — они прильнут друг к другу, сливаясь в единое целое, к обоюдному удовольствию членов экипажа.
— Привет, Рональд!
— Это ты, Майкл? Привет, Майкл!
Это был Майкл, которого Рональд хорошо знал. И который знал его. Потому что все они друг друга знают! Профессия астронавта пока еще не стала массовой настолько, чтобы сталкиваться на орбите с совершенно незнакомыми людьми.
— Как вы там?
— Мы — лучше всех!
Рональд Селлерс поддерживал с «шаттлом» постоянную радиосвязь, обмениваясь с его экипажем ничего не значащими, полушутливыми-полусерьезными репликами. Потому что никакого его участия стыковка не требовала — все происходило в автоматическом режиме.
— Я тут твою Салли видел… Она, как всегда, чертовски хороша!
— Только видел?.. А откуда тогда знаешь, что она хороша?..
— Ха-ха…
«Шаттл» потихоньку выбирал последние отделяющие его от станции метры.
Сейчас «папа» найдет «маму», сработают защелки, надежно фиксируя стыковочные узлы, и все, и можно будет переходить на «шаттл», сказав станции последнее прости-прощай!
Потому что очень хочется сказать!
Он бы с удовольствием первым «ломанулся» в «шаттл», но командир по традиции должен был покидать свой корабль последним. Должен был «прикрыть за собой дверь».
— Рональд?..
— Да!
— А чего там твоих парней не слышно?
— Им не до глупостей — они чемоданы пакуют!..
И паковали! Потому что русский космонавт с китайским астронавтом, облетая станцию, собирали и сбрасывали в пакеты свои немногие личные вещи, чтобы сбежать с этой проклятой станции сломя голову!..
— Эй вы, там? Вы чего притихли? — крикнул по внутренней трансляции Рональд своей команде.
И не услышал ответа.
Услышал какую-то возню.
— Что там у тебя? — поинтересовался Майкл, который тоже что-то такое услышал.
— Да похоже, мои парни зубные щетки делят! — пошутил Рональд. — Пойду посмотрю, чтобы они мою не утащили!
— Мне оставаться на связи? — спросил Майкл.
— Да, конечно, я по-быстрому.
И Рональд полетел осматривать отсеки.
Здесь — никого.
И здесь тоже.
— Эй, вы где?! — громко крикнул Рональд.
И услышал, как кто-то, кажется, русский космонавт Виктор Забелин, крикнул в ответ:
— Командир!..
Но как-то глухо крикнул, напряженно.
— Вы где?.. Вы чего? — обеспокоено спросил Рональд Селлерс.
Те неясные звуки неслись из русского модуля.
Рональд нырнул в люк и увидел!..
Увидел сцепившихся друг с другом русского и китайского астронавтов, которые летали по модулю, сшибаясь со стенами и углами какого-то оборудования. Оба с ненавистью смотрели один на другого, оба тянулись пальцами к глоткам друг друга.
Ну точно — щетки не поделили!
— Эй, вы что?! Вы с ума сошли?! — что было сил рявкнул командир. — Немедленно прекратите драку! Брэк! Брэк, я сказал!..
Его услышали. И не только на станции, но и на «шаттле» тоже, потому что радиосвязь с ним не прерывалась.
Но, судя по всему, командирский рык никого не усмирил.
— Что там, что случилось? — обступили все Майкла.
— Черт знает!.. Драка какая-то, — растерянно ответил Майкл. И даже попытался повторить шутку Рональда Селлерса: — Щетки делят…
Но шутка не прозвучала. Потому что было уже не до шуток — из динамиков доносились хрипы, стоны и отдельные невнятные, непонятные, на трех языках выкрики.
— Ах ты, падла!.. Ты — меня!.. Замочу-у!
Это, кажется, русский. Потому что это русский язык!
Тут же какая-то возбужденная тарабарщина на совершенно незнакомом, на китайском языке. И голос Рональда Селлерса:
— Не сметь!
Замерший, затихший, не понимающий, что там, на станции, происходит, экипаж «шаттла» весь превратился в слух. Они ничего, они вообще ничего не понимали!
Звук удара. Звонкий, как пощечина.
И тут же еще один.
Вскрик!
— Я приказываю!..
Голос командира!
Чей-то утробный, звериный, как от сильнейшей боли вскрик…
Да что же, что… что там происходит?!