«Черт бы его побрал, втравил-таки меня в паскудную историю,— возмутился адвокат.— Такая прекрасная погода: солнечно, тепло,— и на тебе, придется возвращаться в Варшаву! Удастся ли второй раз вырваться — неизвестно. А как мне не хотелось принимать этого Ярецкого! Этот Францишек уговорил. Придется завтра утром выезжать».

Как ни огорчен был Рушинский внезапно прерванным отдыхол, он решил все же заглянуть в ресторан и удостовериться, так ли вкусна жареная гусятина, как это рекламировали.

За столиком он встретился еще с одним страстным энтузиастом Наленчова, своим старым приятелем адвокатом Гарошем, который только что приехал из Варшавы.

Ты читал, Метек, сообщение в сегодняшней газете? — спросил Гарош, после того как закончилось пх совещание по поводу меню.— Загадочная история! Следователь рассказывал мне, что они головы ломают над этим происшествием и никак не могут вскрыть причину убийства.

В газете не исключается и возможность самоубийства.

Какое там самоубийство! Тело нашли в четыре часа ночи,— Гарошу были известны подробности дела, о которых в газете не сообщалось,— на мостовой под мостом. При нем не обнаружили даже носового платка. Вскрытие показало, что этот человек перед тем не только выпил изрядную порцию водки, но и заглотнул большую дозу снотворного.

С пьяных глаз он мог свалиться с моста. Немало таких происшествий зафиксировано в истории криминалистики.

А снотворное?

Может, он принимал его постоянно? Каждый вечер в одно и то же время. Возможно, это стало у него уже привычкой. Появился как бы условный рефлекс. Вот он и после водки принял. А будучи нетрезвым, вместо одной таблетки хватапул целую пригоршню. На мосту голова у него закружилась, ну и свалился.

Там высокое ограждение. Самому через него не перевалиться.

Пусть над всем этим ломает голову милиция. Мне и без того придется расхлебывать кашу, которую этот тип заварил. Я должен прервать отдых и вернуться немедля в Варшаву.

Почему?

Это мой клиент. К несчастью, я принял на хранение его завещание и какое-то письмо в милицию.

Что он пишет в письме?

Не знаю. Принес его уже запечатанным. Мне не хотелось принимать на хранение, но он очень просил. В конечном счете вопрос был решен начальником. Он принял, а я теперь буду отдуваться.

Богатый клиент?

Да, производил впечатление человека с тугой мошной. Предлагал пять тысяч, только бы принял на хранение его письмо в милицию.

Недурно.

Удивился, когда я сказал, чтобы деньги он внес в кассу конторы. Чего ради подвергать себя риску, еще отстранят от работы или, того хуже, выставят из адвокатуры.

Любопытная история с этим запечатанным письмом.

Завтра передам его в милицию. Может, оно прояснит дело.

А завещание?

Он хотел лишить наследства жену. Мне с трудом удалось убедить его не делать этого и оставить причитающуюся ей по закону часть.— Говоря это, Метек несколько отклонился от истины, приписывая себе заслуги, которых в действительности не имел.— Все имущество записал какому-то типу, который спас ему жизнь во время Варшавского восстания.

И много?

Ремесленное предприятие — помещепия, стайки и другое оборудование, сырье, автомобиль для производственных нужд и даже наличные за уже реализованный товар.

Думаю, немалое наследство, что-нибудь около миллиона, а то и побольше.

Что он изготовлял?

Предметы религиозного культа.

Ясно! Бедняком, значит, не был. Вероятно, запутался в каких-то темных делах. А может, конкуренты прижали. Почувствовал, что ему грозит опасность, вот и решил подстраховаться. Отсюда и завещание, и это письмо в милицию. Интересное дело тебе подвернулось. Да и как исполнитель завещания неплохо заработаешь. Его жена получает причитающуюся ей по закону супружескую долю?

Трудно сказать. Он завещал ей кооперативную квартиру, легковую машину и вклады на сберегательных книжках. А каковы размеры вкладов, не указывает. Неизвестна еще и общая стоимость всего этого богоугодного бизнеса. Только эксперты смогут определить. Однако завещание опротестовать нельзя. Оно короткое, простое и предельно ясное. Разве что Ковальскому — это фамилия наследника — придется согласиться доплатить вдове, если

завещанием нанесен ущерб ее интересам.

Предчувствую, Метек, наживешь ты немало хлопот с этим делом.

Не каркай, прошу тебя. И все это по милости Францишка, черт бы его побрал!

Этот клиент — знакомый вашего курьера?

Да нет. Он пришел в контору, когда я уже уходил. Наверное, посулил что-то Францишку — уж очень он уговаривал меня принять этого Ярецкого. Ну и влип я с ним.

Ничего не влип. Ты еще на этом деле неплохо заработаешь.

Не будь у меня письма Ярецкого в милицию, я сделал бы вид, что ничего не знаю. У начальника в сейфе лежит завещание, следовательно, он может сделать все, что положено. Но в данной ситуации, сам понимаешь, я должен немедленно выехать в Варшаву. Слишком уж загадочна смерть моего клиента.