Замолчи, а то отберу кофе. Так в чем дело?

Этого типа хорошо знают любители скачек. Кроме того, он проявляет интерес к женщинам. Не знаю еще, как ему везет с лошадьми, но вот с девушками не всегда. Недавно у него отбил девицу один малый, известный в своих кругах под кличкой Яблочко,— такой красавчик с усиками, но за плечами красавчика уже три года за кражу со взломом.

Выдма тихонько присвистнул, по поручика не перебивал.

— Ну, и еще одна деталь.— Герсон усмехнулся, слегка наморщив веснушчатый нос.— Ее все знают под кличкой Белая Анка, настоящая ее фамилия — Эльмер.

Выдма откинулся в кресле и минуту молча смотрел на Улыбающегося поручика, хорошо зная, что эта улыбка Должна означать. Потом прервал молчание:

— Радуешься, прохвост, что меня удивил, да? Но почему Белая Анка? Ведь нашу зовут Янина. Может, это только совпадение?

Я уже об этом подумал. Янина — это Янка, а потом Анка.

Гм... Увидим. Этим вопросом я займусь сам. Как фамилия этого Яблочка п где он живет?

Виктор Яхма...— Герсон протянул адрес.

Дом был старый, двор грязный и захламленный. Выд-ма нашел табличку с номерами квартир и поднялся по обшарпанным деревянным ступеням на четвертый этаж, вдыхая по дороге запах мыла и капусты.

Двери в квартпры велп из коридора. Майор отыскал требуемый номер и нажал на кпопку звонка.

Громкий треск раздался за дверями. Выдма подождал, но никто ему не открывал. Он нажал еще раз и довольно долго держал кпопку. Никто так и не открыл. Майор выругался про себя, прикидывая, какое время выбрать, чтобы застать хозяина дома. Уже собираясь уходить, он непроизвольно нажал на ручку двери и несколько был удивлен тем, что дверь поддалась, перед ним открылась темная глубина прихожей. Свет из коридора чуть освещал прихожую, и Выдма без труда обнаружил выключатель; закрыв за собой входную дверь, он двинулся к следующей, ведущей в глубь квартпры.

На улице уже смеркалось, поэтому в комнате, куда он вошел, было темно. Лежащее па полу тело он заметил, только когда зажег свет. Комната была обставлена просто. В углу тахта, рядом — обшарпанный журнальный столик, платяной шкаф, застеклеппый сервант, на нем радио, посредине комнаты — круглый стол и четыре стула.

Возле стола лицом вниз лежал мужчина в луже крови.

Выдма перевернул труп, чтобы разглядеть убитого. У того было круглое лицо, довольно полные губы, топкие черные усики. Судя по описанию Герсона, это был хозяин квартиры Виктор Яхма по кличке Яблочко.

Выдма вернул тело в первоначальное положение и внимательно осмотрелся. Никаких следов борьбы он не обнаружил. Правда, была приоткрыта дверца серванта и не до конца задвинуты ящики. В пепельницах на столе возле кушетки — ни одного окурка. А вот рамка, стоявшая на журнальном столике, была пуста. Кто-то вынул фотографию, причем в большой спешке: в рамке под стеклом остался маленький уголок.

Выдма погасил свет и отправился искать телефон.

Что за дурацкая история, какую трудную задачу мне предстоит решить! А все из-за моего проклятого покладистого характера, уступчивости и глупой верности дружбе. Черт бы побрал этого Кароля с его вечной погоней за девицами! Почему я должен расплачиваться за это такой ценой?! Хотя почему — я знаю. Потому что я законченный осел, позволил себя уговорить!..

Сейчас, сейчас. Так будет трудно разобраться, о чем идет речь. Немного спокойствия, излагаю все по порядку.

Тереза отправилась в заграничное турне во вторник. Тереза — прелестная девушка, известная певица и моя невеста. Мы очень любим, друг друга, все это так, но это «очень» неразрывно связано с Терезиной ревностью, поч-тп не знающей границ. Впрочем, и я не лучше.

Гастроли продлятся десять дней. Уезжая, она оставила мне ключи от своей квартиры с просьбой присмотреть за той. Хорошо же я выполнил ее просьбу.

В четверг вечером ко мне заглянул Кароль. Он даже не зашел в мой рабочий кабинет: безумно торопился — и, не раздеваясь, с порога сообщил о цели своего прихода:

— Я очень спешу, у меня в машине девушка... Мечта, не девушка. Послушай, Анатоль, дай мне ключи от Терезиной квартиры. Ты знаешь, к себе я не могу ее пригласить.

Об этом я знал, гак как Кароль жил у своей замужней сестры, которая довольно решительно пресекала все его шалости.

— Ты с ума сошел?! — воскликнул я, понимая, что, как всегда, не смогу быть до конца твердым.— Во что ты хочешь превратить квартиру Терезы! Это исключено!

— Толь, не валяй дурака! Она никогда об этом не узнает, а из-за твоей бессмысленной щепетильности я потеряю все. Если бы ты ее видел! Блеск! Ну, старик, неужели ты мне не друг?