Мотовило начал с дачи, с единственной недвижимости, принадлежавшей

Сидорову.

–  Гражданин Сидоров? Алексей Алексеевич?
– гулким басом спросил капитан Мотовило.

–  Да, пока еще.

–  А вас жена ищет.

–  Да?

Мотовило явно был в курсе всего, выяснил - наверняка, допросил

Катерину, Альфреда Молотилова, кое-кого из приятелей Сидорова. Да капитан и не скрывал перед ним своей осведомленности, сказал напрямик:

–  Брось ты это, парень. Подумаешь, баба скурвилась! Что же теперь

–  в бомжи подаваться? Законы-то знаешь, небось?

В бомжи? Почему нет? Бомжи - подходящая для Сидорова компания в его теперешнем положении.

–  Слушай, капитан, - сказал Сидоров.
– Пошел ты…

–  Но, но, но!
– Мотовило поднял вверх палец-сардельку и погрозил им.
– По роже дам за оскорбление.

–  Тебе нельзя, ты при исполнении.

–  А кто подтвердит, что я тебе по роже разок въехал?

–  Вот он, - Сидоров указал на кота.

Котяра сидел у порога (опять его появление было неожиданным!) и нагло смотрел на Сидоровского гостя, облизываясь.

–  Это у тебя кто, кот-бегемот?
– спросил Мотовило, проявляя необычную для мента начитанность.

–  Кот-живоглот. Видишь, капитан, он на тебя облизывается. Сожрать хочет.

–  Подавится. Менты не каждому коту-живоглоту по зубам. Как ты его зовешь, кстати?

–  Никак. Он кот самостоятельный. Приходит, когда захочет.

–  Твой?

–  Сторожа местного. Ко мне заходит, чтобы пожрать. Иногда пытается что-то рассказать, но я его языка не понимаю.

–  Это ничего, - успокаивающе сказал Мотовило.
– До весны здесь отшельником проживешь, понимать станешь. И не только кошачий язык. С призраками начнешь разговаривать. С тенью своей.

–  У тебя закурить что-нибудь найдется?
– спросил Сидоров, сбавив обороты и ощутив вдруг симпатию к этому толстому капитану.

–  А как же!
– Мотовило полез в карман.
– Я без двух пачек сигарет в кармане на службу не выхожу.

–  Две пачки? Так много выкуриваешь?

–  Много, - соглашаясь, кивнул головой капитан.
– А иногда вот такие, как ты, нищие миллионеры, закурить просят. Приходится угощать.

–  Не хочешь, не угощай, - обиделся было Сидоров, но Мотовило сказал миролюбиво:

–  Да ладно ты, не злись. Это я пошутил так неудачно. На, кури на здоровье. Что я не понимаю что ли? С любым такая хрень произойти может. А может, бутылочку раздавим в порядке знакомства?

–  У меня только подсолнечное масло в бутылке.

–  Рафинированное?

–  А кто его знает?

Бутылка нашлась у капитана. Точнее, не бутылка, а двухсотграммовая фляжка с коньяком.

–  Всегда с собой носишь?

–  Всегда. Каждое утро перед выходом на службу кладу в карман две нераспечатанные пачки сигарет и наполняю коньяком фляжку.

–  А руководство как на это смотрит?

–  В ментуре все пьют. И руководство тоже. Если на этой чертовой работе не пить, запросто свихнуться можно.

Они выпили и разговорились. Сидоров опьянел сразу. Может поэтому он излил свою душу капитану Мотовиле. А может быть, Сидорову просто необходимо было тогда рассказать кому-нибудь все, что его терзало и давило.

Мотовило был трезв, как стекло. Видимо половина фляжки коньяку для него было ерундой, так, для улучшения аппетита. Он внимательно слушал Сидорова, не перебивал, не спорил.

–  Понимаешь, Гоша, - пьяно говорил Сидоров. В процессе распития коньяка они стали называть друг друга по именам.
– Понимаешь, Гоша, она, тварь, меня ведь не только из своей жизни выкинула, она меня напрочь жизни лишила. Я теперь никто! Дома у меня нет. Дача только эта, так она развалится скоро. Квартиру свою продал, деньги ей отдал. Работы у меня тоже нет. Она, Катерина, уговорила меня дело свое продать, чтобы в ее бизнесе больше оборотных средств крутилось.

Друзей, и тех у меня нет. Мои друзья - и ее друзья тоже. У нас все друзья общими были. И все они на ее стороне будут. Потому что зависят от нее, потому что не только друзья, но и партнеры. Да и не друзья они, холуи…

–  Да-а-а, Леха, - соглашаясь, вздохнул Мотовило, - попал ты, как кур в ощип. Окрутила она тебя. Обобрала.

–  Ага. А ведь мне говорили, что так и будет. Говорили…

Представляю, как теперь злорадствуют… Но понимаешь, Гоша, не в том дело, что я нищим стал. Деньги снова заработать можно. И дом купить, и машину… Не хочу я ничего. Жить тошно…

–  Это ты брось! Жить-то все равно надо.

–  Хоть брось, хоть подними. Мертвый я. Не хочу ничего.

–  Может, тебе уехать куда?