–  Яхты, - наставительно поучал Пугач.
– относятся, во-первых, ко второй ступени, как гарантия удовлетворения голода. Материальный запас, так сказать. А во-вторых, яхта - это средство привлечения самки. Яхта, как показатель социального статуса, дает человеку возможность выбрать из имеющихся самок лучшую.

–  А как же эстетическая сторона?
– спросил Алекс.
– Яхта может рассматриваться, как произведение искусства. Не правда ли?

–  Не сбивай меня и себя с толку, - сказал Пугач устало.
– Яхта является произведением искусства только для ее создателя. Не для ее владельца.

–  С яхтами получился плохой пример.
– возражал Алекс.
– Возьмем, скажем, коллекционирование картин, как произведений искусства. Что ты скажешь на это?

–  Коллекционирование картин, как и предметов искусства в целом, будет отнесено, скорее, к четвертой ступени потребления человека, частично затрагивая вторую и третью ступени.
– отвечал Пугач, размешивая сахар в своем бокале.
– Во-первых, предмет искусства обладает определенной материальной ценностью, и, во-вторых, может быть важен для социального статуса человека, который, как я уже говорил, позволяет выбрать лучшую самку.

–  Хорошо, - сказал Алекс.
– О материальной ценности предмета искусства я не спорю, но каким же образом он может удовлетворить потребности человека в размножении.

–  Необходимо отличать предметы искусства друг от друга.
– отвечал

Пугач.
– Обладание картиной Леонардо да Винчи безусловно поднимает статус владельца картины в глазах слабого пола. С другой стороны, при обладании коллекцией спичечных этикеток такое преимущество крайне спорно.

–  О чем это вы?
– шумно вторгся в беседу Тема. Он с разбегу плюхнулся в кресло. Кресло скрипнуло, слабо протестуя.

–  О вечном, о вечном, Темушка.
– сказал Пугач.

–  Ага, - поддержал Алекс.
– О женщинах и политике.

–  Нельзя вас оставлять одних.
– выдохнул Тема.
– Сразу норовите в спор ввязаться. Давайте-ка лучше пиво дольем.

Алекс завозился на диване, готовясь принять пустые бокалы.

–  А счастья, хлопцы, нет.
– сказал вдруг Тема.
– Наши представления о счастье следуют лишь из удовлетворения наших потребностей. Люди - народ интересный. Мы слишком прожорливы в насыщении. Настолько прожорливы, что даже и не замечаем, когда голод заменяется сытостью. Поэтому-то и процесс потребления бесконечен, как бесконечен голод человека. И нет разницы в том, что пожирает человек. Пищу, женщин, вещи, знания. Все равно он будет голоден.

Следовательно, его стремление к насыщению, или, как вы говорите, стремление к счастью, будет удалятся от него с такой же скоростью, с какой удовлетворяются его потребности. Вот так, хлопцы.

–  Хм.
– хмыкнул Алекс.
– А чего, например, тебе, Темик, хотелось бы сейчас в твоей погоне за счастьем?

–  Осознавая бессмысленность в погоне за счастьем, - сказал Тема.

–  Я научился искать его в простых радостях. Поэтому все, чего мне сейчас бы хотелось - это мгновенно протрезветь для того, что бы открыть еще одну бочку пива.
– он допил пиво и протянул бокал Алексу.

–  С точки зрения биологии, - заметил Пугач.
– Твои радости простыми не назовешь.

Алекс налил Теме пиво и поставил опустевшую бочку под стол.

–  Биохимия или нет, но вторую бочку мы допили, джентльмены.

Предлагаю третью сегодня не открывать.

–  Поддерживаю.
– сказал Пугач.
– У нас с тобой был низкий старт еще в кафе.

–  Не возражаю, хлопцы, - сказал Тема.
– Увеличивать нагрузку надо постепенно. В спешке правды нет.

–  А где она есть?
– вздохнул Алекс.

–  Без провокационных вопросов.
– отрезал Тема.
– Пугачу только тему дай… Спорщики великие.

Алекс улыбнулся. "Да уж, спорщики, - подумал он.
– Сократы и

Аристотели. Нет. Не Аристотели. Аристотель голубым был. А эта Оля из кафе милая девушка. Интересно, пьет ли она пиво. Надо будет спросить. Пива еще столько осталось! А сколько осталось? Было двести

–  стало триста. Десять негритят. А что там стало с седьмым? Не помню. Фу, как напился. Ничего не помню. Надо у Пугача спросить.

Спит уже, бедняга." Алекс протянул руку к столику и потоптался в пепельнице сигарой, туша. Сигара Темы, докуренная лишь до половины, безнадежно потухла, пепел наполовину ссыпался. Сон одолевал. Алекс посмотрел на Тему. Тема свернулся калачиком в кресле, глаза его были открыты. "Не спит еще, бродяга, вот ведь здоровый. Столько пива ему нипочем. А он же в кафе не пил! А был ли он в кафе? Был, точно помню. Напротив меня сидел, рядом с Пугачем. Странно." Глаза Алекса слипались. Он видел пугачей, танцующих сиртаки с Сократом и