Шрифт:
— Но вы оба уже состоите в своих гильдиях. Нельзя состоять более чем в одной гильдии. Только Властителям это было позволено.
— Томис, гильдия Искупителей принимает членов всех других гильдий.
Это — высшая гильдия. Как когда-то были Властители. В ее рядах есть Летописцы, Писцы, Индексирующие, Слуги, Летатели, Сомнамбулисты, Хирурги, Клоуны, Купцы. Есть Измененные и…
— Измененные? — задохнулся я. — Они же по закону стоят вне всех гильдий. Каким образом какая-либо гильдия может принять Измененных?
— Это гильдия Искупителей. Даже Измененные могут достичь искупления, Томис.
— Да, даже Измененные, — согласился я. — Но странно представить себе такую гильдию.
— Ты будешь презирать гильдию, которая примет Измененных?
— Просто мне тяжело это воспринять.
— В свое время придет и понимание.
— Когда же оно наступит, «свое время»?
— В тот день, когда ты покинешь это место, — ответил Талмит.
Вскоре наступил этот день. Эвлюэлла пришла за мной. Я неуверенно вступил в весну Ерслема. Талмит дал ей указания, как быть моим проводником. Она повела меня по городу, по всем святым местам, чтобы я помолился у храмов. Я преклонил колени у стены хеберов и у золоченого купола мислемов.
Затем я пошел в нижнюю часть города к серому, темному зданию, построенному там, где, как говорят, умер бог христеров. Затем я пошел к фонтану Воли, затем в дом гильдии Пилигримов. И в каждом из этих мест я обращал к Воле слова, которые давно хотел произнести. Наконец я выполнил все свои обеты и стал свободным человеком, способным выбрать дорогу в жизни.
— Пойдем теперь к Искупителям? — спросила Эвлюэлла.
— А где мы их найдем? В Ерслеме?
— Да, в Ерслеме. Через час будет собрание по поводу твоего вступления в гильдию.
Из-под туники она достала что-то маленькое и блестящее. В изумлении я узнал звездный камень.
— Что ты с ним делаешь? — поинтересовался я. — Только Пилигримы…
— Положи свою ладонь на мою, — сказала она, протянув ладошку с камнем.
Я подчинился. Ее маленькое личико стало строгим сосредоточенным.
Затем она расслабилась и убрала камень.
— Эвлюэлла что?…
— Это сигнал для гильдии, — ответила она мягко. — Сообщение, чтобы они собирались, так как ты на пути к ним.
— Откуда ты получила этот камень?
— Пошли, — сказала она. — О, Томис, если бы мы могли полететь туда.
Но это недалеко. Мы встречаемся почти в тени дома возрождения. Пойдем, Томис, пойдем!
12
В комнате не было света. Эвлюэлла ввела меня в какую-то подземную темноту, сказала, что это зал гильдии Искупителей и покинула меня.
— Не двигайся, — предупредила она.
Я чувствовал, что в комнате находились другие.
Мне что-то протянули.
Эвлюэлла сказала:
— Вытяни руки. Что ты чувствуешь?
Я коснулся какого-то маленького ящичка, который, по-видимому, стоял на металлической раме. На его поверхности были знакомые рамы и рычаги. Мои руки нащупали рукоятки, выступающие над корпусом. Мгновенно, как будто не было моего возрождения, как будто Земля не была завоевана — я снова стал Наблюдателем, ибо, конечно же, это было оборудование Наблюдателя.
— Но это не тот прибор, который был у меня, — удивился я, — хотя и не сильно отличающийся.
— Ты не забыл свое искусство, Томис?
— Тогда работай с прибором, — порекомендовала Эвлюэлла. — Совершай свое наблюдение и скажи нам, что ты видишь.
Легко и свободно я вспомнил старые навыки. Я быстро совершил первичный ритуал, выбросив из ума сомнения и беспокойство. Было удивительно просто ввести себя в состояние наблюдения — хоть я не занимался этим с момента падения Земли, а мне показалось, что я сделал это быстрее, чем в прежнее время.
Я взялся за рукоятки. Какие они были странные, не такие к каким привыкли мои ладони. Что-то холодное и твердое было встроено в конец каждой рукоятки. Наверное, драгоценный камень. А может и звездный камень.
Я почувствовал момент предвкушения, даже страха. Затем привел себя в состояние необходимого спокойствия и душа моя потекла в устройство, стоящее передо мной, и я начал наблюдение.
Я не воспарил к звездам, как в былые времена. И хотя я постигал, я постигал только окружение в этой комнате. Закрытые глаза, тела в трансе.
Сперва я увидел Эвлюэллу — она была возле меня. Она улыбнулась, кивнула мне, глаза ее сияли.
— Я люблю тебя.
— Да, Томис. И мы всегда будем вместе.
— Я никогда не ощущал такой близости ни с кем.