Защищая свои труды, специалисты по генной инженерии утверждают: «Мы делаем работу по селекции растений, благодаря которой они становятся более морозоустойчивыми, лучше противостоят вредителям, дают больший урожай или проявляют другие полезные свойства». Лукавят эти ученые. Обычно селекцию осуществляют при скрещивании генетически близкородственных особей с другими себе подобными, т. е. одного вида или рода (пшеница с пшеницей, соя с соей и т. д.). Суть такой работы-скрещивания — получение и отбор потомства с новыми устойчивыми положительными признаками. Естественную, безопасную эволюцию живого растения всего лишь немного подталкивают, как это сделала бы и сама природа, но значительно медленнее, за несколько столетий, а может и более.

Генная инженерия и как следствие, — генетический отбор работает по-другому. Чтобы получить новые свойства, в растение или животное вносится чужеродный ген на уровне ядра клетки (но не от растения-родственника, а, например, из генного материала рыбы, животного, насекомого или бактерии). Или же методом проб и ошибок добиваются попадания такого инородного нового «звена» в цепочку ДНК, затем исследуют проявившиеся признаки и решают — пригодится это новое свойство растения или нет.

В итоге новое свойство у растений проявляется достаточно быстро. Несколько месяцев или сезонов на мышах и крысах исследуются возможные нежелательные проявления. А побочные эффекты при использовании таких продуктов в пищу могут быть не видны годами. Или же проявляются только в следующем поколении детей, чьи родители питались такими продуктами.

Собственно из-за этого и разгорелась «холодная война» мнений и доводов об опасности генетически модифицированных продуктов.

Сторонники трансгенных продуктов спекулируют на общеизвестном факте, что организм человека миллионы лет использует для поддержания жизни, для построения своего тела из всего обилия и разнообразия пищи только 20 белков, вернее 20 аминокислот из которых состоят эти белки. Остальные миллионы аминокислот, существующих в природе, наш организм просто игнорирует. Поэтому опасности нет.

В ответ противники генетически модифицированных продуктов приводят другие доводы. Опасности нет, пока новый генный материал-мутант не попадает в организм человека через пищу. Мы уже устали предупреждать, говорят они, о проблеме аллергии при использовании трансгенного сырья и продуктов. И это — самая простая из проблем. Подтвержденных случаев аллергии на трансгенные продукты уже не десятки, а десятки сотен. В крупных городах количество аллергиков постоянно растет, и мы уверены, что городским жителям, склонным к гипераллергенным реакциям, такие продукты противопоказаны. Ведь человек, к примеру, покупая трансгенный картофель или картофельные чипсы, не подозревает, что замененный в них участок гена может содержать для него сильный аллерген. Он считает виновником пыльцу растений на улице или шерсть животного в подъезде дома, не подозревая, что причина насморка или постоянной сыпи находится у него под носом, на тарелке, каждый день.

Сторонники генной инженерии возражают. Среди 6 миллиардов человек, населяющих Землю, — утверждают защитники трасгенов, — вполне безопасное и эффективное лекарство аспирин опасно для нескольких тысяч людей из-за индивидуальной непереносимости. Такова же ситуация и с трансгенами. Ваши доводы не убедительны.

О более серьезном негативном воздействии трансгенных продуктов на здоровье человека, которое могут проявиться в отдаленном будущем, до сих пор идут споры и дебаты. Во многих лабораториях Европы, в том числе и в России, в Институте питания РАМН, получены сопоставимые и тревожащие негативные результаты опытов на животных, но трактуют их сторонники и противники генетически модифицированных продуктов по-разному.

Некоторые решительные меры государственных организаций и фирм-производителей на возможную опасность трансгенной продукции наиболее показательны.

К примеру, приняв во внимание возможную опасность трансгенов для детей, правительство Москвы, приняло постановление, которое гласит, что за попытку поставки в детские учреждения продуктов, содержащих трансгенные компоненты, предполагается наказывать фирмы штрафами до полумиллиона рублей за каждый выявленный случай такого действия оптовиков.

2 года назад, в США, большинство крупнейших производителей говядины и свинины приняли решение за 2–3 месяца до забоя скота исключать питание животных генетически модифицированными кормами, переходя на обычный корм. Цель такой смены кормов — снизить возможный риск для человека, который находится в конце этой пищевой цепочки и может ощутить побочное действие трансгенных кормов, из-за возможных изменений в организме животного, предназначенного в пищу.

Однако в большинстве стран правительственные контрольные органы пошли по другому, несколько странному пути. Надо «вооружить» потребителя информацией на упаковке, — решили они, — а покупатель пусть сам решает, приобретать ли такую продукцию, рисковать здоровьем или нет.

На сегодняшний день многие генетически измененные продукты разрешены в пищу, но с ограничениями по количеству содержания в них трансгенных наполнителей и с обязательной специальной маркировкой или надписью на упаковке.

Приняты ряд таких решений не только в Европе, но и в России, и большинстве стран СНГ, и в странах Балтии.

Наконец-то российским законодательством предписана обязательная маркировка продукции, содержащая генно-модифицированные компоненты, независимо от их минимального процентного содержания. (Еще «вчера» такая обязательная надпись рекомендовалась, если содержание трансгенов в продукте превышало 5 %).