Богатырь зажмурился… Но ничего не произошло. Он по-прежнему висел в локте над полом и полулокте от открытой топки. Колдунья повторила движение. Результат остался прежним.

Она снова выругалась на грубом, не знакомом языке. — Голубчик, тебе придется подождать.

Но не мечтай, что это будет длиться долго, — старуха схватила бадью и выскочила с нею за дверь. Илья очередной раз попытался сладить с невидимыми путами. Бесполезно. Еще раз.

То же самое. Илья собрал последние силы и… Будто что-то лопнуло богатырь рухнул на пол! Он еще не окончательно понял, что снова может владеть ногами и руками, когда в дверном проеме мелькнул знакомый силуэт. 

— Ах ты…! — старуха окунула руку в воду и брызнула на Илью. Богатырь уклонился, волчком перекатился в сторону лавки и потянул рукоять. Верный клинок послушно покинул ножны. 

— Держись, старая карга! — Илья поднялся на ноги. 

— Тебе не уйти! Ты — мой!

Старуха плеснула водой в сторону богатыря.

Илья схватил левой рукой скамью и толкнул ее на ворожею, но тут же отшатнулся, опаленный колдовским жаром. Правда, и старуха рухнула, придавленная тяжелой скамьей.

Крики боли слились в один протяжный вопль. Старухе сломало руку и несколько ребер.

Но она пришла в себя первой. Ее здоровая рука принялась творить причудливые пассы.

Илья ощутил, как пальцы, сжимающие рукоять меча, начинают подчиняться чужой воле. И воля эта далеко не добрая. Чужой приказ был прост: клинок должен вонзиться в хозяина. Сейчас! Немедленно! 

— Нет! — Илья схватился левой рукой за правую, препятствуя самоубийственному движению. 

— Да…! — от напряжения на лице старухи вздулись вены и проступили жилы. Илья с огромным усилием переместился ближе к печке. Лезвие приблизилось к горлу богатыря почти вплотную. Он бросил взгляд на алые языки пламени. Меч скользнул по коже, оставляя кровавый след. Илья напряг мышцы и медленно, но верно, стал погружать правую руку в огонь. Царапина превратилась в рану — по горлу уже стекала тоненькая струйка крови. Кожа на пальцах правой руки вздулась волдырями, потом почернела и занялась губительным пламенем. Меч выпал, более не удерживаемый полыхающими мышцами. Илья заскрипел зубами, превозмогая дикую, безумную боль. Он выдернул обоженную руку из огня. Остаток руки. Старуха выглядела обессиленной. Ведьма вяло осела на пол, потерянно глядя на героя.

Илья, пошатываясь, шагнул в сторону двери. — Ты… Не можешь так просто уйти… — Могу. Но не буду! Илья поднял левой рукой меч. — Сначала я рассчитаюсь с тобой, нечистая сила! — Нет, это я с тобой, — усмехнулась в ответ старуха, окуная пальцы в бадью. — Поближе, добрый господин… Илья стремительно ринулся к ворожее, чтобы одним ударом снести голову. Но облако острых брызг швырнуло его назад…!

Хрустальные иглы раздирали плечо и грудь.

Боль была нестерпимой. Удушающей, обжигающей, раскалывающей… Илья кинулся в дверь. Старуха последовала за ним. Богатырь резко развернулся, выставляя перед собой клинок. Сталь с хлюпаньем вошла в брюшину и уткнулась в позвоночник. 

— Ах, — вырвалось у Ежки, и Илья увидел, как девушка заваливается на бок. Да, да, именно девушка! Потому что не было больше безобразной старухи. Была юная девушка, пронзенная богатырским мечом. 

— Что за…? — вырвалось у Ильи. 

— Добрый господин, поверь мне… Я не хотела… — девушка боролась с ужасной болью, и ее слова были тихими и отрывистыми. — Она меня заставила… 

— Кто? Что? — Илья осторожно склонился к поверженному телу. 

— Избушка… — Ежка закашлялась, горлом хлынула кровь. 

— Как так? Ты хотела меня замучить! 

— Не я… Это испытание… Чтобы принять наследство… Я не справилась… Ты справился… едва слышно прохрипела она.

Илья хотел наклониться еще ниже, но иглы впившиеся в тело отозвались нудной болью. Богатырь вырвал из раны самую большую и хотел было ее выкинуть, но его остановил слабый вскрик: — Нет! Это частица твоей жизни! 

— Что? 

— Береги их… Пока, хотя бы одна из игл цела… Ты неуязвим… Я сделала так… 

— Зачем??? 

— Мне не нужно наследство… Я не хочу… Извини… 

— Э! Ну, а мне оно, скажи, зачем? 

— Ты — лучший наследник, чем я… Избушка выбрала достойнейшего… 

— Вот еще! Всегда не любил ворожбу! 

— Теперь все здесь в твоей власти… И у тебя нет выбора… Тот мир и этот не смогут… жить вместе… Ты знаешь это…

Ежка закрыла глаза. 

— Ежка! Да, что же это такое! — Илья приподнял голову девушки. — Не умирай! Я спасу тебя! Святые угодники, выручайте! Илья вцепился в нательный крест здоровой ладонью. — О, боже, умоляю! Единственный раз в жизни! Я больше ни о чем просить не буду! Никогда! Клянусь! Спаси ее! Спаси!!! Ежка последний раз хрипло вздохнула. И умолкла. — Ежка! Мертвое тело бледнело в лунном свете. Безжизненные очи смотрели на тусклые звезды застывшими зрачками.

Избушка скрипнула старыми бревнами.

— А ну, отойди! — Илья зло прикрикнул на избу. Та послушно поднялась на ноги и, как бравый дружинник, исполнила веление. — Дальше!!! Чтоб глаза мои тебя не видели! — Илья прокричал приказ громко и властно. Избушка засеменила в лес. Илья поцеловал Ежку в холодные губы. — Тяжкую ношу ты на меня взваливаешь… Ой, боюсь, не выдюжу…

Обугленная рука с силой сжала нательный крест. 

— За что со мною так? За что?!!

Расплавленное серебро потекло по не чувствующим боли дымящимся пальцам.