Шрифт:
4. Он спал… А над ним сгущались тени. Вечно те же и те же, суровые и нежные, безжалостно мечтательные.
5. Сама Вечность в образе черной гостьи разгуливала вдоль одиноких комнат, садилась на пустые кресла, поправляла портреты в чехлах, по-вечному, по-родственному.
6. Уже хмурились книжные шкафы; и тени встречались и, встречаясь, сгущались.
7. Так он спал в час весенних сумерек с бледным, ироническим лицом и без всякой деланности…
8. И малый ребенок мог придушить его.
9. Его окно было открыто. Оттуда дул прохладный ветерок.
10. С противоположной стороны к нему в окно из окна смотрел толстый Дормидонт Иванович, возвратившись со службы.
11. Дормидонт Иванович пил чай с блюдечка и, глядя в окно к нему, думал: «Интересно бы знать, сколько платят за эту квартиру».
1. Снова показались угрюмые самокатчики; снова продавали незабудки; и музыка на другом бульваре играла: «Смейся, паяц».
2. На перекрестке двух улиц стоял как бы почтенный отец семейства с седыми усами, одетый с достоинством.
3. Ничего в его наружности не было кричащего; все соответствовало, все было подчинено общей идее.
4. Он курил дорогую сигару, обсуждая коммерческое предприятие; его громадный нос намекал на армянское происхождение.
5. Это был заезжий жулик из южных провинций.
6. А к нему навстречу жуликом бежал профессор Московского университета с экзаменов.
7. Оба не знали, зачем существуют и к чему придут. Оба были в положении учеников, написавших «extemporalia», но не знающих, какую получат отметку.
1. Вставала луна. Опять, как вчера, она вставала.
2. Так же она встанет и завтра, и послезавтра.
3. А уж затем не миновать ей невольного ущемления.
1. Философ проснулся… Поднял голову со скомканных подушек… И прямо в глаза ему смотрел резко очерченный месяц на темно-эмалевой сини…
2. Красный месяц!..
3. Философ вскочил в ужасе; схватил себя за голову; как безумно влюбленный, смотрел на страшный диск.
1. Тогда демократ писал критическую статью в своем номере. Увидел луну. Горестно улыбнулся.
2. Бросил перо и свои мысли, скакавшие и вертевшиеся, как беспокойные собачки.
3. Потер свой лоб и шептал: «Не то, совсем не то».
4. Вспомнил сказку.
1…Поднялась шелковая занавеска. Кто-то открыл окно на том конце города.
2. Дом был самый модный и декадентский, а в окне стояла сказка.
3. Она оправляла свои рыжие волосы; улыбалась, глядя на луну. Она говорила: «Да… знаю».
4. Она смотрела синими печальными очами, вспоминая своего мечтателя.
5. У подъезда стояли вороные кони и ждали ее, потому что был час катаний.
1. Тогда зелено-бледный горбач, возвратившись из больницы, отобедал.
2. К нему пришел двоюродный брат и пожаловался на страдания свои: говорил, как по вечерам ему кажется, что предметы сходят с мест своих.
3. Горбач потрепал по плечу нервного братца и заметил добродушно, что этим нечего смущаться, что это «псевдогаллюцинации д-ра Кандинского». [62]
4. Так сказав, он открыл рояль и заиграл Патетическую сонату Бетховена.
5. Но этого не мог вынести нервный родственник; нервному родственнику казалось, что предметы сходят с мест своих.
62
См. Курс психиатрии Корсакова.
6. Это были псевдогаллюцинации д-ра Кандинского.
7. Но горбач продолжал играть Патетическую сонату. Глаза его были строги. Над головой торчало два ушка.
8. Он был большой сентиментал.
9. И звуки лились… Колченогий сынишка перестал готовиться к экзамену… Прослезился втихомолку.
10. Уже прислуга спала. Огни в людской были потушены, хотя час для спанья еще не был узаконен; теща зелено-бледного горбача стояла на пороге кухни.
11. Ее огромный живот и свиноподобное лицо сияли в игре месячных лучей.
12. Она ругалась, как кухарка, поднимая заснувшую кухарку.
1. Ночью по Остоженке проходил Поповский.
2. Он шел неизвестно откуда, и никакая сила не могла изменить его пути.
3. С противоположной стороны улицы открыли окно две бледные женщины в черном.
4. Старшая равнодушно указала на проходящего и сказала бесцветно: «Поповский».
5. Обе были грустны, точно потеряли по сыну. Обе были похожи друг на друга.
6. Одна походила на зеркальное отражение другой.