Бойся выйти из влиянья Полной света полосы. Слышишь голос предвещанья? Бойся! Это бьют часы.
МАЯТНИК
Равнодушно я считаю Безучастное тик-так. Наслаждаюсь и страдаю, Вижу свет и вижу мрак. Я сегодня полновластен, Я из племени богов. Завтра, темный, я несчастен, Близ Стигийских берегов. И откуда я закинут К этим низостям земли? Все равно Огни остынут. Я как все умру в пыли. И откуда так упорно Манит зов на высоту? Все равно. Мечта узорна. Я могу соткать мечту. Роковое покрывало Над Изидой вековой, Все, от самого начала, Дышит сказкою живой. Вправо — духи, влево — тени, Все сплетается в одно. Ты восходишь на ступени, Ты нисходишь,— все равно. Только знай, что влево больно, Влево — больно, вправо — нет. Сердце бьется своевольно, А в уме холодный свет. Кто что любит, то и встретит: Насладись и умирай. Эхо быстрое ответит: Отрекись и вниди в Рай. Кто что любит, то и примет: Хочешь это? Хочешь то? Но свободы не отнимет У стремления никто. Духи, вправо, тени, влево! Мерный маятник поет. Все живет в волнах напева, Всем созвучьям свои черед.
ПАМЯТЬ
Память, это луч небесный Тем, кто может вспомнить счастье, Тем, кто может слить начало С ожидавшимся концом, В жизни может быть и тесной, Но исполненной участья, Где любовь Судьбу встречала С вечно-радостным лицом. Память, это совесть темных, Память, это бич небесный, Память, это окрик судный Для неверивших в Судьбу, Лик Владельца дней заемных, Вид улик в игре бесчестной, Сон заснувших в сказке чудной И проснувшихся — в гробу.
УБИЙЦА ГЛЕБА И БОРИСА
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
Пушкин
Едва Владимир отошел, Беды великие стряслися. Обманно захватил престол Убийца Глеба и Бориса. Он их зарезал, жадный волк, Услал блуждать в краях загробных, Богопротивный Святополк, Какому в мире нет подобных. Но, этим дух не напитав, Не кончил он деяний адских, И князь древлянский Святослав Был умерщвлен близ гор Карпатских. Свершил он много черных дел, Не снисходя и не прощая. И звон над Киевом гудел, О славе зверя возвещая. Его ничей не тронул стон, И крулю Польши, Болеславу, Сестру родную отдал он На посрамленье и забаву. Но Бог с высот своих глядел, В своем вниманьи не скудея. И беспощаден был удел Бесчеловечного злодея. Его поляки не спасли, Не помогли и печенеги. Его как мертвого несли, Он позабыл свои набеги. Не мог держаться на коне, И всюду чуял шум погони. За ним в полночной тишине Неслись разгневанные кони. Пред ним в полночной тишине Вставали тени позабытых. Он с криком вскакивал во сне, И дальше, дальше от убитых. Но от убитых не уйти, Они врага везде нагонят, Они как тени на пути, Ничьи их силы не схоронят. И тщетно мчался он от них, Тоской терзался несказанной. И умер он в степях чужих, Оставив кличку: Окаянный.
