Брама, Вишну, Сива, Эа, Мирри-Дугга, Один, Тор,

Витцлипохтли, маски, маски, это все сплошной позор.

В лабиринтах ли Индийских, или в бешеной

Валгалле,

На уступах пирамидных Мексиканских теокалли,

Всюду — Демону в угоду - истязание умов,

Трепет вырванного сердца, темный праздник, темный

ров.

Жертва, жертва, нож вонзенный, ужас взора, кровь

из груди,

Растоптанье, оскверненье, одураченные люди.

Прочь, кошмары, Ночь провальна, прочь, Дракон,

и прочь, Змея,

Я люблю одну бездонность, это — Воля, это — Я.

Вера в Тени это только — мозговая паутина,

Призрак Дьявола — попутчик Привиденья-Исполина.

Против этих двух Бактерий прибегаю я к Лучу:—

Нет их больше! Нет их больше! Больше Чудищ

не хочу!

Когда я думаю, как много есть Вселенных,

Как много было их, и будет вновь и вновь,—

Мне Небо кажется тюрьмой несчетных пленных,

Где свет закатности есть жертвенная кровь.

Опять разрушатся все спайки, склейки, скрепы,

Все связи рушатся,— и снова будет Тьма,

Пляс жадных атомов, чудовищно-свирепый,

Циклон незримостей, стихийная Чума.

И вновь сомкнет, скует водоворот спиральный,

Звено упорное сложившихся планет,

И странной музыкой, безгласной и печальной,

В эфирных пропастях польется звездный свет.

И как в былые дни, чтоб прочным было зданье,

Под основание бывал живой зарыт,

В блестящих звездностях есть бешенство

страданья,

Лучист Дворец Небес, но он из тяжких плит.

Мучительная слитность

Волны с волной, волны с волной, в туманной

неразрывности.

Томленье, беззащитность

Всех наших дум, всем наших снов, во всей

их страшной дивности.

Волна волной быть хочет,

Но прочь уйти от прочих волн никак нельзя

в Безбрежности.

И сердцу ум пророчит,

Что каждый миг, что каждый луч есть отблеск

Безнадежности.

Волны морей, безпредельно — пустынно — шумящие,

Бог Океан, многогласно — печально—взывающий,

Пенные ткани, бесцельно—воздушно—летящие,

Брызги с воздушностью, призрачно — сказочно — тающей.

Горькие воды, туманно — холодно — безбрежные,

Долгий напев, бесконечно — томительно — длительный.

Волны морей, бесконца — бесконца — безнадежные,

Бог Океан, неоглядно — темно — утомительный.

Изначально горенье Желанья,

А из пламени — волны повторные,

И рождаются в Небе сиянья,

И горят их сплетенья узорные.

Неоглядны просторы морские,

Незнакомы с уютом и с жалостью,

Каждый миг эти воды — другие,

Полны тьмою, лазурностью, алостью.

Им лишь этим и можно упиться,

Красотою оттенков различия,

Загораться, носиться, кружиться,

И взметаться, и жаждать величия.

Если ж волны предельны, усталы,

В безднах Мира, стеной онемелою,

Возникают высокие скалы,

Чтоб разбиться им пеною белою.

Мудрецы говорят: описать нам Его невозможно,

Трижды темная Тайна, хоть Он — ослепительный

Свет.

Лишь скажи утвержденье,— оно уж наверное ложно,

Все реченья о Нем начинаются с возгласа: «Нет».

Нет в Нем скорби, ни жизни, ни смерти,

ни снов, ни движенья,

Но, скорбя со скорбящим, с живущим живет Он

как брат.

И повсюду, во всем, ты увидишь Его отраженья,

Он в зрачках у тебя, Он твой первый, последний

твой взгляд.

Не терзайся, душа, если речь рассказать неспособна

То, что, будучи Словом, бежит от несчетности слов.

Капля каждая — видишь — играет и искрится дробно,