– Маршал! – обратился к нему другой лейтенант.

Ванх двинулся вперед и, свернув налево, растаял в тумане. Солдаты последовали за ним. Они молча и горделиво маршировали – элита четырех армий, уверенная в своих командирах и в себе.

– А теперь будьте осторожны, – предупредил главный иллюзионист. – Феламора сильна и коварна – она может возобновить атаку в любой момент. Вот опять начинается! Удерживайте путь! Удерживайте от нее путь!

Как раз в этот момент Карану начало трясти. Потом дрожь прошла так же внезапно, как началась.

– Н-н-н! – попыталась она выговорить, но не смогла. – Н-н-н-н!

Лиан подбежал к ней, но побоялся дотронуться, помня предостережение Мендарка.

– Н-н-н-н! – Веки Караны трепетали, как крылья бабочки. Выкрикнув: – Нет! – она рухнула на пол.

Лиан попытался ее поднять, но она была в ступоре. Он в страхе взглянул на мастера-иллюзиониста:

– Как линия связи?

– Держится, – нараспев произнесла женщина. – Думаю, самое страшное уже позади. Основная часть армии успела спуститься.

И вдруг она вздохнула и упала ничком. Затем какой-то мастер-иллюзионист вскрикнул, Оссейон подбежал к нему и пощупал горло.

– Нет пульса! – доложил Оссейон Долодхе. – Пошли депешу Мендарку.

Едва закончив с первым, Оссейон заметил недалеко от себя второго иллюзиониста. Тот корчился на полу. Вдруг глаза его закатились, и он затих.

– По крайней мере он жив, – сказал Оссейон, когда Долодха снова вбежала в палатку. – Где Мендарк?

– С Иггуром.

– Ты послала ему депешу?

– Да, но так, чтобы не встревожить врага… – Она развела руками в знак беспомощности. – На это уйдет время.

Оставшиеся иллюзионисты все еще удерживали круг – черное на белом, белое на черном, – но они почти изнемогли от напряжения.

– Мне это не нравится, – сказал Оссейон.

Вскоре примчался гонец – молодая женщина с шапкой белокурых волос.

– В чем дело? – спросила она, задыхаясь, когда влетела в палатку.

– Карана без сознания, хотя и удерживает линию связи. Один мастер-иллюзионист мертв. А второй… – Долодха указала на пол. – Я чувствую недоброе…

Запыхавшийся гонец схватился за бок:

– Ужасно колет в боку! Так какая будет депеша? Они уже спустились вниз. Если я подам сигнал тревоги, все будет впустую.

Оссейон и Долодха обменялись взглядами.

– Ну что, отзываем их или нет?

– Протрубить отбой, когда они уже прошли полпути, – наверно, так будет даже хуже. Подождем еще минуту.

В этот миг женщина-иллюзионист начала хватать воздух ртом. Темная кровь хлынула у нее из носа, и женщина стала неподвижна, как кость домино. Вскинув руки над головой, другая женщина-иллюзионист медленно повалилась навзничь. Мужчина, стоявший за ней, тоже упал. Иллюзионисты валились один за другим – черное на белое, белое на черное – совсем как ряд домино, который падает, стоит только упасть одной кости из него. Вскоре никого не осталось на ногах.

Долодха и Оссейон в ужасе наблюдали за происходящим, потом дружно повернулись и вышли из палатки. Долодха, выбравшаяся первой, не стала дожидаться приказа. С криком «Назад! Назад!» она помчалась вниз по тропинке.

Оссейон кинулся к палатке командования, схватил горн и протрубил отбой, и звук этот эхом разнесся по всей долине.

Ответа не было. Ни воплей, ни возгласов. Он побежал вниз, по угольно-черной тропе, петлявшей по снегу, трубя отбой. За поворотом тропинки он остановился, не в силах решить, куда идти дальше, затем повернул налево. Он мчался по тропе, продираясь сквозь туман. Вдруг из тумана, загородив путь, вынырнула фигура.

– Слишком поздно, – горестно произнес Мендарк. Туман начал рассеиваться, и Оссейон сказал удивленно:

– Но… это же не тот путь, который мы разведали. Как…

– Какими самонадеянными дураками мы были! – причитал Мендарк. У него за спиной на тропинке шевельнулась какая-то тень. Шлепая по грязи, они подошли к Иггуру.

– Все кончено, – загробным голосом оказал Иггур, стоявший на краю пропасти. – Все кончено.

– Что?.. – начал Оссейон.

– Они мертвы, мертвы, – ответил Иггур, качнувшись вперед, словно собирался последовать за погибшими в пропасть. Долодха схватила его за руку и оттащила от края. – Они промаршировали до пропасти и, в тумане, так ничего и не поняв, полетели с утеса вниз. Они разбились о камни на дне ущелья. Этот враг оказался нам не по плечу. Феламора полностью нас уничтожила.

Ветерок из ущелья донес до них запах крови.

– Я пойду наверх, – сказал Оссейон, которому хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, где только что разбились насмерть тысяча отборных солдат Иггура, а с ними Торгстед, его самый дорогой и любимый друг. – Карана пыталась предостеречь… – с трудом выговорил он, – но, видимо, Феламора слишком сильна. Должно быть, она с самого начала знала, что мы здесь.

– Она все знала, – отозвался Иггур.

– Да, – согласился с ним Мендарк. – У нее все было под контролем. Она просто показала нам то, что мы хотели видеть, и в конце концов иллюзионисты подумали, что победили ее. И тогда она создала собственную иллюзию, и нам показалось, что тропинка сворачивает налево, тогда как она идет направо. Просто, красиво и смертоносно. Ах, Таллия, как мне будет недоставать тебя!