Я — мысль! я — воля!.. С пулей или зельем

Встал враг. Труп и живой — враги ль?

Был секстильон; впредь будут секстильоны…

Мозг — миру центр; но срезан луч лучом.

В глазет — грудь швей, в свинец — Наполеоны!

Грусть обо всех — скорбь ни об чем!

Так сдаться? Нет! Ум не согнул ли выи

Стихий? узду не вбил ли молньям в рот?

Мы жаждем гнуть орбитные кривые,

Земле дав новый поворот.

Так что ж не встать бойцом, смерть, пред тобой нам,

С природой власть по всем концам двоя?

Ты к нам идешь, грозясь ножом разбойным;

Мы — судия, мы — казнь твоя.

Не листья в осень, праздный прах, который

Лишь перегной для свежих всходов, — нет!

Царям над жизнью, нам, селить просторы

Иных миров, иных планет!

6 января 1924

Поэты — пророки! но много ли стих их,

Пусть певчий, расскажет об том нам,

Что в гибельной глуби их призрачных психик

Спит сном утомленным и томным?

Да! фон небоскребов, бипланов и трамов,

Листок с котировкой банкнота;

Но сзади дикарь, испещренный от шрамов;

След тигра иль только енота!

Нет, больше! там — примат, иль ящер, иль даже

Медуза и тускль протоплазмы!

И нет препарата (с патентом!) в продаже,

Чтоб с кошачьим сблизили глаз мы!

И только? Но также и мост (вспомним Ницше),

Бессмертный с копытом Силена!

И ты, человек, будешь некогда — низший

Тип, рядом с владыкой вселенной!

Поэты-пророки! вмещайте же в стих свой

Ту дрожь, чем живет головастик!

Мы смеем так делать! отметим мы с лихвой

Грядущий восторг голой власти!

16 июля 1923

Зелен березами, липами, кленами,

Травами зелен, в цветах синь, желт, ал,

В облаке жемчуг с краями калеными,

В речке сапфир, луч! вселенский кристалл!

В воздухе, в вольности, с волнами, смятыми

В песне, в бубенчике, в шелесте нив;

С зыбью, раскинутой тминами, мятами,

Сеном, брусникой; где, даль осенив,

Тучка нечаянно свежестью с нежностью

Зной опознала, чтоб скрыться скорей;

Где мед и дыня в дыханьи, — над внешностью

Вечной, над призраком сущностей, — рей!

Вкус! осязанье! звук! запах! — над слитыми

В музыку, свет! ты взмыл скиптром-смычком:

Радугой режь — дни, ночь — аэролитами,

Вой Этной ввысь, пой внизу светлячком!

Слышать, вкусить, надышаться, притронуться —

Сладость! но луч в лучшем! в высшем! в святом!

Яркость природы! Земля! в сказках «трон отца»!

Быть с тобой! взять тебя глазом! все в том!

26 июля 1922

Как дни тревожит сон вчерашний,

Не память, — зов, хмельней вина,—

Зовет в поля, где комья пашни

Бьет в плуг, цепляясь, целина.

Рука гудит наследьем кровным —

Сев разметать, в ладонь собрав,

Цеп над снопом обрушить; ровным

Размахом срезать роскошь трав.

Во мне вдруг вздрогнет доля деда,

Кто вел соху под барский бич…

И (клич сквозь ночь!) я снова, где-то,—

Всё тот же старый костромич.

И с солнцем тают (радуг льдины!)

Витражи стран, кулисы книг:

Идет, вдоль всей земли единый,

Русь, твой синеющий сошник!

Мужичья Русь! Там, вне заводов,

Без фабрик, — обреченный край,

Где кроет бор под бурей сводов,

Где домовой прет спать в сарай,—

Как ты в мечты стучишь огнивом?

Не память, — зов, хмельней вина,—

К стогам снегов, к весенним нивам,

Где с Волгой делит дол Двина!

30 сентября 1923

Березка любая в губернии

Горько сгорблена грузом веков,

Но не тех, что, в Беарне ли, в Берне ли,

Гнули спину иных мужиков.

Русский говор, — всеянный, вгребленный

В память, — ропщет, не липы ль в бреду?

Что нам звоны латыни серебряной: