Годы странствий
Читать

Годы странствий

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
Аннотация

I. ГОДЫ СТРАНСТВИЙ

Якову Александровичу Глотову

…И мир, как море пред зарею, И я иду по лону вод, И подо мной и надо мною Трепещет звездный небосвод…

ПУСТЫНЯ

Монмартр… Внизу ревет Париж — Коричневато-серый, синий… Уступы каменистых крыш Слились в равнины темных линий. То купол зданья, то собор Встает из синего тумана. И в ветре чуется простор Волны соленой океана… Но мне мерещится порой, Как дальних дней воспоминанье, Пустыни вечной и немой Ненарушимое молчанье. Раскалена, обнажена, Под небом, выцветшим от зноя, Весь день без мысли и без сна В полубреду лежит она, И нет движенья, нет покоя… Застывший зной. Устал верблюд. Пески. Извивы желтых линий. Миражи бледные встают — Галлюцинации Пустыни. И в них мерещатся зубцы Старинных башен. Из тумана Горят цветные изразцы Дворцов и храмов Тамерлана. И тени мертвых городов Уныло бродят по равнине Неостывающих песков, Как вечный бред больной Пустыни. Царевна в сказке, — словом властным Степь околдованная спит, Храня проклятой жабы вид Под взглядом солнца, злым и страстным. Но только мертвый зной спадет И брызнет кровь лучей с заката — Пустыня вспыхнет, оживет, Струями пламени объята. Вся степь горит — и здесь, и там, Полна огня, полна движений, И фиолетовые тени Текут по огненным полям. Да одиноко городища Чернеют жутко средь степей: Забытых дел, умолкших дней Ненарушимые кладбища. И тлеет медленно закат, Усталый конь бодрее скачет, Копыта мерно говорят, Степной джюсан звенит и плачет. Пустыня спит, и мысль растет… И тихо всё во всей Пустыне: Широкий звездный небосвод Да аромат степной полыни…

1901

Ташкент — Париж

В ВАГОНЕ

Снова дорога. И с силой магической Всё это вновь охватило меня: Грохот, носильщики, свет электрический, Крики, прощанья, свистки, суетня… Снова вагоны едва освещенные, Тусклые пятна теней, Лица склоненные Спящих людей. Мерный, вечный, Бесконечный, Однотонный Шум колес. Шепот сонный В мир бездонный Мысль унес… Жизнь… работа… Где-то, кто-то Вечно что-то Всё стучит. Ти-та… то-та… Вечно что-то Мысли сонной Говорит. Так вот в ушах и долбит и стучит это: Ти-та-та, та-та-та… та-та-та… ти-та-та… Мысли с рыданьями ветра сплетаются, Поезд гремит, перегнать их старается… Чудится, еду в России я… Тысячи верст впереди. Ночь неприютная, темная. Станция в поле… Огни ее — Глазки усталые, томные — Шепчут: «Иди…» Страх это? Горе? Раздумье? Иль что ж это? Новое близится, старое прожито. Прожито — отжито. Вынуто — выпито… Ти-та-та… та-та-та… та-та-та… ти-та-та… Чудится степь бесконечная… Поезд по степи идет. В вихре рыданий и стонов Слышится песенка вечная. Скользкие стены вагонов Дождик сечет. Песенкой этой всё в жизни кончается, Ею же новое вновь начинается, И бесконечно звучит и стучит это: Ти-та-та… та-та-та… та-та-та… ти-та-та… Странником вечным В пути бесконечном Странствуя целые годы, Вечно стремлюсь я, Верую в счастье, И лишь в ненастье В шуме ночной непогоды Веет далекою Русью. Мысли с рыданьями ветра сплетаются, С шумом колес однотонным сливаются, И безнадежно звучит и стучит это: Ти-та-та… та-та-та… та-та-та… ти-та-та…

Май 1901

В поезде между Парижем и Тулузой

КАСТАНЬЕТЫ

Е. С. Кругликовой

Из страны, где солнца свет Льется с неба жгуч и ярок, Я привез себе в подарок Пару звонких кастаньет. Беспокойны, говорливы, Отбивая звонкий стих, — Из груди сухой оливы Сталью вырезали их. Щедро лентами одеты С этой южной пестротой; В них живет испанский зной, В них сокрыт кусочек света. И когда Париж огромный Весь оденется в туман, В мутный вечер, на диван Лягу я в мансарде темной, И напомнят мне оне И волны морской извивы, И дрожащий луч на дне, И узлистый ствол оливы, Вечер в комнате простой, Силуэт седой колдуньи, И красавицы плясуньи Стан и гибкий и живой, Танец быстрый, голос звонкий, Грациозный и простой, С этой южной, с этой тонкой Стрекозиной красотой. И танцоры идут в ряд, Облитые красным светом, И гитары говорят В такт трескучим кастаньетам, Словно щелканье цикад В жгучий полдень жарким летом.

Июль 1901

Маllorса. Valdemosa.

VIA MALA

Там с вершин отвесных Ледники сползают, Там дороги в тесных Щелях пролегают. Там немые кручи Не дают простору, Грозовые тучи Обнимают гору. Лапы темных елей Мягки и широки, В душной мгле ущелий Мечутся потоки. В буйном гневе свирепея, Там грохочет Рейн. Здесь ли ты жила, о фея — Раутенделейн?

1899

Тузис

ТАНГЕЙЗЕР

Смертный, избранный богиней, Чтобы свергнуть гнет оков, Проклинает мир прекрасный Светлых эллинских богов. Гордый лик богини гневной. Бури яростный полет. Полный мрак. Раскаты грома… И исчез Венерин грот. И певец один на воле, И простор лугов окрест, И у ног его долина, Перед ним высокий крест. Меркнут розовые горы, Веет миром от лугов, Веет миром от старинных Острокрыших городков. На холмах в лучах заката Купы мирные дерев, И растет спокойный, стройный Примиряющий напев. И чуть слышен вздох органа В глубине резных церквей, Точно отблеск золотистый Умирающих лучей.

1901

Андорра

ВЕНЕЦИЯ

Резные фасады, узорные зданья На алом пожаре закатного стана Печальны и строги, как фрески Орканья, — Горят перламутром в отливах тумана… Устало мерцают в отливах тумана Далеких лагун огневые сверканья… Вечернее солнце, как алая рана… На всем бесконечная грусть увяданья. О пышность паденья, о грусть увяданья! Шелков Веронеза закатная Кана, Парчи Тинторето… и в тучах мерцанья Осенних и медных тонов Тициана… Как осенью листья с картин Тициана Цветы облетают… Последнюю дань я Несу облетевшим страницам романа, В каналах следя отраженные зданья… Венеции скорбной узорные зданья Горят перламутром в отливах тумана. На всем бесконечная грусть увяданья Осенних и медных тонов Тициана.

<1902, 1910>

НА ФОРУМЕ

Арка… Разбитый карниз, Своды, колонны и стены. Это обломки кулис Сломанной сцены. Здесь пьедесталы колонн, Там возвышается ростра, Где говорил Цицерон Плавно, красиво и остро. Между разбитых камней Ящериц быстрых движенье. Зной неподвижных лучей, Струйки немолчное пенье. Зданье на холм поднялось Цепью изогнутых линий. В кружеве легких мимоз Очерки царственных пиний. Вечер… И форум молчит. Вижу мерцанье зари я. В воздухе ясном звучит: Ave Maria!

1900

Рим

АКРОПОЛЬ

Серый шифер. Белый тополь. Пламенеющий залив. В серебристой мгле олив Усеченный холм — Акрополь. Ряд рассеченных ступеней, Портик тяжких Пропилей, И за грудами камений, В сетке легких синих теней, Искры мраморных аллей. Небо знойно и бездонно — Веет синим огоньком. Как струна, звенит колонна С ионийским завитком. За извивами Кефиза Заплелись уступы гор В рыже-огненный узор… Луч заката брызнул снизу… Над долиной сноп огней… Рдеет пламенем над ней он — В горне бронзовых лучей Загорелый Эрехтейон… Ночь взглянула мне в лицо. Черны ветви кипариса. А у ног, свернув кольцо, Спит театр Диониса.
в официальном магазине Литрес

Без серии

Стихотворения
Судьба Льва Толстого
Суриков (материалы для биографии)
Путями Каина. Трагедия материальной культуры
Стихотворения, не вошедшие в авторские сборники
Годы странствий
Произведения 1925-1929 годов
Selva Oscura
Воспоминания о Марине Цветаевой
Неопалимая купина
Полное собрание стихотворений