Родственница, сделала вид, что не поняла и топталась дурочкой в проеме.

– Девочки, проходите! – Ситка посторонился и, впустив подружек, скомандовал: "Быстро сходите в туалет поссать!".

– Ты что! – не сдержался я.

– Ничего, ничего…, – поспешно скидывая туфли, сказала родственница и побежала с подругой по коридору в туалет.

Шеф в комнате препирался с Коротей.

– Вовка, выйди как будто за сигаретами, и позвони из автомата в скорую. Скажи, чтобы прислали спецбригаду…

– Нуртасей, я не могу… – Коротя опустил голову.

– Что не могу! – Шеф разозлился на друга. – Хочешь, чтобы через час он нас всех срать заставил?!

– Ладно… – Коротя поднялся.

Женился Хаки. Женитьба Плейшнера-Гудериана породила неудобства у

Саяна Ташенева. Хаки несколько лет живет в его квартире. У Саяна квартира хоть и трехкомнатная, но жена, сын. Хаки, надо думать, и без жены стеснял их, особенно если учесть, что часто заявлялся домой в дупель пьяным.

Мама позвонила жене Есентугелова.

– Альмира, пусти на дачу племянника Жумабека.

Тетя Альмира хлестанулась, сказала, что незнакомых, даже на время, пускать к себе на дачу у нее не принято. Мама позвала к телефону ее супруга.

– Аблай! Тебе хорошо известно, чем мы обязаны Жумабеку. И если ты не пустишь племянника Ташенева к себе на дачу, то я все равно найду ему жилье…

Дядя Аблай перебил маму.

– Шакен, я не против. Пусть живет на даче сколько ему угодно.

– Аблай, ты молодес, – матушка положила трубку и сказала мне, -

Звони Хакиму.

Дача Есентугеловых в черте города, через дорогу от Дома отдыха

МВД. В 69-м земли бывшего колхоза "Горный гигант" прирезали для двадцати семей писателей. Старый яблоневый сад плодоносил лимонкой, столовкой, пеструшкой. Росли в нем черешня, вишня, сливы.

Есентугелов построил трехкомнатный домишко с верандой, соседи его – писатели Ахтанов и Такибаев тоже не зевали и на своих участках возвели пригодные к постоянному проживанию дома.

Зяма, Муля, Ерема и я не раз приезжали погудеть к Хаки. Дача

Ахтанова, если стоять лицом к воротам, справа от домика

Есентугеловых. За общим забором слева от Есентугелова владения поэта

Такибаева.

– Я пару раз поддавал с сыном Такибаева Устемом, – сообщил Хаки.

– Сейчас с ним живет Искандер Махмудов… Он хорошо знает вашу семью, особенно Нуртаса…

Искандер кентуется с Устемом Такибаевым? Хорошего себе друга завел Искандер.

В шестидесятых Устем жил рядом с нами, в косых домах, по соседству с семейством Духана Атилова. Хороший, как и наш Доктор, поддавала и планокур. Среди центровских наркош числился за ним эпизод, когда Такибаев в забытьи от убийственной "чуйки" вместе со слюной, и папиросной гильзой проглотил и пятку от косяка.

Старший сын Духана Атилова Иван сидел за кражу личного имущества.

Шедшие за ним Нартай, Ес и Икошка ничем особенным не выделялись.

Нартай мой ровесник, незаметный, как и я, бухарик; Ес и Икошка сильно вымахали, заматерели, ходили слухи, что в парнях обнаружилась, допреж неведомая за ними, борзота.

Устем Такибаев закончил игровой факультет ВГИКа и одно время делился задумками с центровскими. Если покойный Ревель Атилов по всем признакам носил на себе печать несомненных задатков, и никогда ни с кем не трепался о замыслах, то младший Такибаев трещал всем напропалую о том, как далеко простирается его дарование.

Худого как велосипед и вертлявого, как танцор варьете, Устема всерьез воспринимали только алма-атинские однокашники по ВГИКу. Для непосвященных собутыльников по юности оставалось загадкой, как вообще смог попасть в кинематографический институт столь несуразный говорун?

Тетя Альмира и дядя Аблай приезжали к себе на дачу по воскресеньям. Хаки суетился, ставил самовар, брался за косу. С лица жены Есентугелова не сходило недовольство. Тетю Альмиру можно понять. Приезжать к себе на дачу в гости мало кому нравится, и она искала повод удалить бесплатных квартирантов. Вдобавок ко всему матушка пару раз проболталась ей о том, как сильно она волнуется за то, что я пью вместе с Хаки.

"В "Апокалипсисе сегодня" Френсис Форд Коппола показал американскую агрессию во Вьетнаме как трагедию человеческого духа, как разрушение нравственности. Эпизоды войны в картине кажутся сценами Дантова ада. Свидетелем их оказывается молодой офицер

Уильярд. На моторной лодке он пробивается по реке в джунгли, чтобы уничтожить обезумевшего полковника Куртца, основавшего здесь по своему произволу вотчину. У полковника (его играет Марлон Брандо) своя философия, им владеет идея насилия как средства современного господства, почти в религиозном экстазе он чинит массовые убийства, самого же его убивают не за жестокость, а за то, что вышел из подчинения. Особенно впечатляюще поставлены два эпизода – атака вертолетов и ночное шоу на стадионе, где освещенные прожекторами герлс танцуют перед доведенными до экстаза американскими солдатами, которые сейчас ринутся в несправедливый бой. Бой показан, как шоу, шоу – как неврастенический источник агрессии.