Однажды и я увидел Сережу. Работал в МСК-6, на станке. Вторая смена только началась, вдруг мне говорят: тебя кто-то спрашивает на улице. Выхожу – Сережа. Драться пришел. Тихо так говорит: нам нужно выяснить отношения. Я послушал его, и драться отказался. Поговорили про Си. Как раз тогда я только начинал работать на нем.

Прошло месяца два, приехал на Палашевский, но домой не зашел, а остался сидеть в школьном дворе напротив. Стемнело. Мне показалось, что в окнах мелькают две фигуры. Второй, наверное, Сережа, решил я.

Стал ждать, когда он уйдет. Но из подъезда никто не выходит. Вот уже полночь. Свет погас. Кровь ударила мне в голову. Взобрался на железный сарай под нашим балконом, затем на балкон. Стал рвать дверь. Шпингалет отлетел. Вошел в квартиру – пусто, разобранная кровать. Прошел по коридору. Входная дверь приоткрыта. Выглянул на лестницу – пролетом ниже Лариса в ночном халате и тапочках, смотрит с испугом. Сразу успокоился сам, успокоил ее, извинился и уехал.

В 90-м мы с Ларисой развелись. Лариса оставалась на Палашевском еще года два, пока не умерла старушка, за которой она присматривала.

Родственники старушки помогли Ларисе устроиться в квартиру на

Полянке. Снова на условиях ухода теперь за другой старушкой. Почему она мотается по чужим квартирам? Вообще-то Лариса прописана в общежитии. До и во время замужества она ни разу не заговорила о прописке. Мы успели прожить до армии полгода, сильно ссорились, и я решил, что с пропиской лучше торопиться. В случае развода придется разъезжаться, а еще мама, каково ей будет. Мама говорит, пусть

Ларису бабушка прописывает. Действительно, у Ларисы в Москве есть бабушка по отцу. В 85-м, 86-м такое еще было возможно. Но в 88-м, в бабушкиной квартире появилась Ларисина родственница, молодая девочка, кажется, дочь отца от другого брака. Она вышла замуж, родила и стала жить у бабушки постоянно с мужем и ребенком. Может быть, эта подвешенность Ларисы в какой-то мере тоже была причиной наших ссор. Ребенок изменил бы ситуацию, но Лариса не успела доносить и трех месяцев.

Некоторое время Лариса работала в редакции зиловской многотиражки, потом в редакции небольшой московской газеты. В мое отсутствие она навещала пару раз Няню, потом след ее потерялся. Попугая Кешку

Лариса отдала мне. Кешка забавный. Любопытный и общительный. Лариса любила его, и он ее тоже. Мне Кешка запомнился в первый день, когда мы принесли его на Палашевский. Открыли клетку, и он слетел на пол, а пес тут же схватил его зубами за шиворот. Мы закричали, я подобрал

Кешку, а он вцепился в мой палец своими пассатижами и ни разу даже глазом не моргнул. Кешка любит, когда ему чешут затылок. Закрывает глазки. Любит поурчать своим нежным голоском. Он привык ко мне и новой комнате. Клетку его закрываю только на ночь. Днем он свободно летает, топает по шкафам, столу. Садится на полуоткрытую дверь, нагибается, смотрит в кухню и мурлычет. Дважды он слетал на газовую плиту. Пришлось закрывать кухню. Только сяду на диван с пиалой чая,

Кешка тут же слетает с двери на нее. Такого не было на Палашевском.

Иногда он проваливается в чай ногой: – Сори. Теперь я пью теплый чай, чтобы он не ошпарил ноги, что может закончиться плоскостопием.

И свежезаваренный, потому что Кешка пьет только такой. Кешка не боится гостей. Он уверенно ходит по праздничному столу напрямик через гарниры и салаты к интересующему его напитку. Из наклоненного бокала он пьет красное итальянское вино.

Мы развелись, но я изредка заезжаю на Палашевский. Однажды увидел на столе хрестоматию по античной литературе. Лариса снова поступила в МГУ на журналистику. Три года назад она заканчивала первый курс, бросила и пошла в технический ВУЗ, кажется автодорожный, где-то в районе Электрозаводской. Проучилась там три года, сдала сессию и вдруг забрала документы. Теперь опять журналистика… Полистал хрестоматию – интересно. Прошел месяц, другой я вспомнил про хрестоматию и попросил Ларису достать мне список античной и остальной литературы, которую они изучают. Лариса перенаправила меня к подружке Инке, это к ее родным в 86-м мы ездили отдыхать в

Евпаторию. Инка провела меня в Университет на Моховой и передала списки произведений по зарубежной и русской литературе за полный курс 'Зарубежная и русская литература'. Где-то полгода эти списки лежали на моем письменном столе дома. Попадутся на глаза, просмотрю и только. Потом взял в библиотеке три, четыре книги наугад. Прочел и решил, что читать лучше последовательно и лучше с учебником литературы. Тот же 'Онегин' полон именами античных авторов и героев, героев романов нового времени, известных современников Пушкина.

Лучше не спеша подойти к произведению, изучив предыдущую культурную, музыкальную, литературную и художественную историю. Началось большое чтение. Читать подряд по списку мне не удается. Десятая или пятнадцатая книга редкость даже в библиотеке. Но учебники по литературе для вузов есть, с него начинаю обязательно.

В моей домашней библиотеке книг триста, половина – технические.

Художественная литература преимущественно русская: Александр Пушкин;

Лев Толстой, Михаил Лермонтов; 'Преступление и наказание'; Иван