– Да, Доусон, да, пожалуйста, – шептала она.

Доусон долго целовал ее груди, доставляя Кэтлин неизъяснимое наслаждение. Но вскоре этого ей стало недостаточно, и Кэтлин вцепилась в плечи Доусона.

– Прошу тебя, – хрипло прошептала она.

Доусон застонал и стал целовать ее живот. Руки он положил на ее округлые бедра, колено упиралось в матрац между коленей Кэтлин. Его лицо оказалось в нескольких дюймах над ее лицом. Поцеловав ее в губы – на этот раз нежно, – он прошептал:

– Сейчас, любимая?

– Да, да! – выдохнула она, приподнимая бедра ему навстречу.

Его проникновение было стремительным и глубоким, и оба задохнулись от острейшего наслаждения. Два тела, одно – большое, сильное, смуглое, другое – миниатюрное, женственное, белое, слились воедино в извечном движении и задвигались в общем ритме, разгоряченные губы шептали признания в неумирающей любви. Весь мир перестал для них существовать. Ни о чем не думая, они вместе поднимались к пику наслаждения. Ни один мужчина не мог заставить Кэтлин Александер ощутить такое блаженство. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, и она прильнула к Доусону, как будто боялась утонуть. Ни одна женщина не могла подарить Доусону Блейкли столь сладостного взрыва наслаждения. Только маленькая светловолосая красавица способна вознести его к головокружительным высотам, а затем держать в объятиях крепко и нежно, пока он медленно спускается на землю, обнимая ее крепкими руками.

Кэтлин проснулась с ощущением умиротворения, повернула голову и посмотрела на Доусона. Он спал на спине, грудная клетка ровно вздымалась и опадала, и это зрелище странным образом внушало ей чувство уверенности и безопасности. Некоторое время она лежала неподвижно, разглядывая дорогое лицо, которое напоминало ей милое личико ее сына. Приподнявшись, Кэтлин склонилась над ним и впервые заметила у него на шее золотую цепочку с маленькой камеей – той самой, которая была приколота к ее платью в ночь, когда они занимались любовью на борту «Моей Дайаны». К ее глазам подступили слезы. Она понимала, что должна уйти, пока Доусон не проснулся, потому что если его сильные руки снова коснутся ее…

Кэтлин соскочила с кровати, быстро оделась и на цыпочках вышла в гостиную. Подойдя к письменному столу, она нашла голубой листок бумаги, чернила и перо, непослушными пальцами написала коротенькую записку, положила ее на подушку рядом с Доусоном и снова направилась в гостиную. Но уже в дверях Кэтлин не выдержала и вернулась к кровати, поцеловала свои пальцы и поднесла их к губам Доусона. Сдерживая рвущиеся наружу рыдания, Кэтлин поспешно выбежала.

Доусон проснулся в два часа ночи и обнаружил, что спит в пустой постели. У него мелькнула мысль, что Кэтлин может быть в гостиной, но в глубине души он уже знал, что она исчезла.

Он заметил на подушке голубой листочек бумаги.

«Любимый!

Ты подарил мне райскую ночь. Воспоминание о ней я бережно сохраню в памяти навсегда. Но, любовь моя, эта ночь ничего не меняет. Если то, что было между нами, что-нибудь значит для тебя, умоляю, не пытайся искать со мной встречи.

Твоя Дайана».

Доусон перечитал записку, скомкал ее в кулаке, лег на спину и уставился невидящим взглядом в потолок. Застонав от нестерпимой боли, перекатился на живот и зарылся лицом в подушку, которая еще хранила ее сладкий аромат.

Болезнь доктора Питта, из-за которой его племяннику пришлось остаться в Натчезе, оказалась следствием переутомления. Прошло два дня, и ему стало лучше.

– Хантер, я очень переживаю, что из-за меня ты не смог отправиться с семьей в Новый Орлеан.

– Что вы такое говорите, дядя Ремберт? Я очень рад, что вы поправились, и ни о чем не жалею.

Ремберт Питт сел в кровати, подложив под спину подушки.

– Ты очень хороший человек. – Помолчав, он добавил: – Кстати, я давно хотел с тобой поговорить. Я слышал, что Доусон Блейкли возвращается в Натчез.

Выражение лица Хантера не изменилось ни на йоту.

– Доусон Блейкли волен приезжать и уезжать, когда ему заблагорассудится, не вижу, почему этот вопрос должен волновать меня или вас.

– Черт возьми, Хантер! – не сдержался Ремберт. – Я ведь тебе уже говорил, до твоего переезда в Натчез Доусон Блейкли и Кэтлин целый год были неразлучны. Ходили упорные слухи, что они поженятся, и никто не знает, что между ними произошло. Разве тебя это не беспокоит? Понятие чести для тебя ничего не значит? – Ремберт так разволновался, что даже покраснел. – Если этот человек вернется в город, я считаю, тебе следует вызвать его на дуэль! Необходимо покончить с этим раз и навсегда!

– Я очень ценю ваше участие, меня не интересует, что происходило между моей женой и Доусоном Блейкли до того, как я с ней познакомился. Кстати, за последние несколько месяцев мы с Кэтлин очень сблизились. Я люблю свою жену и всегда любил. Не могу же я убить человека только за то, что когда-то он тоже ее любил.

– Ты слишком добр и доверчив. Если ты сам не вызовешь Блейкли на дуэль, его вызову я.

– Дядя, вы не сделаете ничего подобного! – От волнения Хантер даже вскочил со стула. – Отношения Кэтлин и Доусона Блейкли закончились до того, как она стала моей женой, поэтому я больше не желаю об этом слышать.