В годы крестного труда

Помни, Русь, обет пророка:

«Воссияет от востока

Царства Божия звезда».

Ей твердил он: «Буди, буди!»

О звезде молитесь, люди!

Вражья ль мощь тебе страшна?

Сень ли смертная ужасна?

С Божьей волею согласна,

Чашу выпьешь ты до дна…

Но победа суждена,

И победа лишь опасна.

Страшно встретиться с Христом

Не во вретище и прахе.

Легче каяться на плахе,

Чем на троне золотом.

Русь, в царьградскую порфиру

Облачась, не рабствуй миру!

Князю мира не служи!

«Мир»- земле, народам -«воля»,

Слабым -«правда», нищим -«доля»,

«Дух»- себе самой скажи!

Царству Божью -«буди, буди».

О Христе молитесь, люди!

Рождество l916

Вы держите ль, внуки,

Родовые поруки

Лебединого сана?

Прославлено предком

Юнейшего племени

По былинам старинного времени

Песнопенье Баяна.

Не забыли ль вы дивной науки?

Сберегли ль обаянье напева?

Как векша, по веткам

Вселенского Древа

Играет, прядает

От корня до темени

И пугает и радует

Замышленье Баяна.

Мнишь — он там; смотришь — здесь!

Кто за вещим угонится?

Где он — кто догадается?

Будет где во мгновенье ока?

Нет ему ни далека, ни срока.

Вот он весь

Над глубоким колодцем наклонится,

Упадет —

Словно в землю уйдет,

И схоронится…

Глянь-ка в высь! Кто там, в выси, висит и качается?

Так по Дереву мысию волхв растекается…

А дубовые ветви дремучи,

Распластались в них сизые тучи,

И разросся зыбучий навес

Звездоцветом верховных небес.

А дубовые корни могучи,

Их подземные ветви дремучи,

Вниз растут до глубинных небес

И звездами олиствен их лес.

Душе, тоскующей и звучной,—

Обители, где брезжит свет,—

Душе, с молитвой неразлучной,

Родной душе твоей привет.

О сердца моего избранник,

Ко мне таинственный посол,

Почетный гость, певучий странник,

Сошедший в узах в темный дол!

Поет об аргонавтах море;

В зыбях Колхидских тонет день.

Как понт, ропщу с собой в раздоре.

Порой твою лобзаю тень.

Не осязаемые встречи.

Но всякий раз, как ты со мной,

Хотят родить два ветра плечи,

Помчаться над седой волной —

Туда, где Солнце, тучей терний

Повитый лирник, длинных струн

Перебирая лад вечерний,

Сквозит на ропщущий бурун.

И, пени согласуя с гимном

Страны златисто-голубой,

Над понтом негостеприимным,

Тоскуя, молится прибой…

И вот твое определенье:

В ходатаи певцам ты дан,

И наше темное томленье

В твоей кадильнице — ливан.

На горний жертвенник приносишь

Ты наши пленные слова

И в Царстве Слав им славы просишь —

Иной, чем смертная молва.

И в дыме жертв парит к Престолу

Земли бескрылая хвала,

Как Ганимед, уснувший долу,

Проснувшийся в когтях орла.