– Вот не видел, – дивуется Коля, – чтобы недоросли так в охоту трудились. С чего бы это и откуда?

Чумазый недоросль к нему повернулся, как напугавшись, а Колю увидал и прояснел, узнавши:

– А, это ты, дядя, – отвечает, – тоже за кладом пришел? – и ухмыляется.

– Да нет, – отговаривается Коля, – я просто. А вы что же, нашли клад?

– Кто нашел, а кто ищет, – отвечает недоросль и новый кирпич пристраивает.

– А Черного монаха видели? – спрашивает Коля в замирании.

– Так вон же он, – недоросль на церковь мшистую рукой махнул, – чего его видеть. Это он нас видит.

Коля к церкви сбегал, удостоверился, монаху поклон положил и обратно к стене вернулся. А тут бродяжка появилась, тоже вся в растворе и с бумажным тючком цемента. Косицами взмахнула, Коле обрадовалась. А Коля от встречи тоже в расположение пришел.

– Наше вам здравствуйте, – говорит.

– И вам наше, – отвечает бродяжка улыбчиво. – Говорила же, еще встретимся.

– А вы теперь, значит, тут живете, монастырь строите? – спрашивает Коля.

– Ага, – говорит недоросль, – живем, строим. А только думаю, ненадолго это.

– Отчего ненадолго?

– В городе узнают, придут и сгонят, – отвечает Студень, – и стену обратно поломают.

– Не поломают, – качает головой бродяжка, – а прийти так придут, как же им не прийти.

– Да, – кашлянул тут Коля, – вот и я пришел.

– А мы тебя не звали, дядя, – говорит чей-то голос у него за спиной.

Обернулся Коля и двух других недорослей увидал, один малахольный и дурошлепный, а другой суровый и непрекословный.

– Меня он звал, – ответил Коля и к монаху запечатленному рукой отмахнул.

Непрекословный недоросль после этого вдруг лицом одеревенел, развернулся и прочь пошагал.

– Чего это он? – интересуется Коля.

– А у него с Черным монахом соревнование, – объясняет Студень, – кто кого перетерпит и от своего не отступит.

– Как же его угораздило? – подивился Коля, жалея сурового недоросля.

– Да так уж угораздило, – говорит Студень. – А ты, дядя, если хочешь, оставайся тут, места хватит.

Так Коля переселился в монастырь, к недорослям. Тем же днем явился к попу с благодарствием за кров и участие и сказал:

– Черный монах мне весть подал через недорослей. Там буду труд прилагать и хлеб не задаром есть.

А поп ему голову перекрестил и отвечает в раздумье:

– Слышно, над святым местом последнее разорение собирается от властей кудеярских и гостей заморских. Снести хотят совсем с лица земли и солью посыпать.

– Ничего, – говорит Коля, – Бог не выдаст, свинья не съест.

А сам вечером передал новость недорослям и совет с ними устроил на траве у костра.

– Мы отсюда никуда не уйдем, – непрекословно сказал Башка, – будем обороняться, хоть против всего Кудеяра.

– Они про клад здешний вызнали, – утвердил кулаком по бревну Аншлаг, – хотят его себе приспособить. А мы не дадимся.

– Под святое озеро подбираются, кочерыжки стесанные, – волнуется Студень.

А Коля смотрит на них и удивляется.

– Вы недоросли решительные и твердые, – говорит, – это я давно знаю. А только, может, не подвергать вам себя насилию от властей? Неужто не захотите в другое место уйти?

Башка ему отвечает сурово:

– Нет для нас нигде другого места. Тут останемся.

– Тогда надо к осаде готовиться, – мыслит Коля.

– Уж мы подготовимся, – мрачно пообещал Башка.

И наутро уже не один Студень с бродяжкой стену ставили – все впятером кирпичи ворочали и в ряд клали. Башка по старому следу вокруг монастыря обошел, потом горы кирпичные на берегу пересчитал и говорит:

– На весь забор этого не хватит.

– А мы бойницы оставим, – отвечает Аншлаг и показывает, какой ширины – во весь размах. – Вот по столько.

Атаман головой качает:

– Нет, десять раз по столько. Кирпичей мало.

– Тогда будем брать маневрами, – предлагает Аншлаг, – а как на пятки насядут, в подвалах укроемся. Там для маневров еще просторнее, переходов и выходов много.

Коля их тщательно выслушал, руки тряпицей вытер, а потом спрашивает в неясной тревожности:

– Это какие такие бойницы и для чего маневры, будто на войне?

– А ты что же, дядя, – язвенно говорит Башка, – собрался их, когда придут, Черным монахом отсюда отваживать? У нас тут война, а у тебя не знаем что.