Эллери, все еще не оправившись от шока, механически улыбнулся:

— О да, да. Именно.

— Ну вот. Теперь вы можете видеть проволоку. — Праути осторожно приподнял голову. Проволока так глубоко вошла в плоть, что след был узким, почти невидимым. Позади она была скручена концами — точно как в случае с Абигейл Дорн.

Инспектор выпрямился.

— Значит... Он сидел вот так, кто-то вошел, зашел сзади, ударил его по голове и затем удушил. Так?

— Именно. — Праути пожал плечами, взял свой портфель. — Я могу ручаться за одно — такой удар можно было нанести только сзади... Ну, я пошел. Фотографии сделаны, инспектор, и отпечатки пальцев тоже ребята взяли. Их здесь тьма, особенно на стеклянной поверхности стола, но наверняка это отпечатки пальцев Дженни и его стенографистки.

И медицинский эксперт, закусив сигару, натянул на уши шляпу и вышел.

Все молча смотрели на труп.

— Доктор Минхен, эта травма от удара на голове могла вызвать смерть?

— Нет, — с трудом, подавленно сказал Минхен. Глаза его были красны. — Праути прав. Его просто оглушили, чтобы случайно не крикнул. Он умер... он умер от удушья, инспектор, это очевидно.

Все склонились над проволокой, чтобы рассмотреть.

— Выглядит так же, как в прошлом случае, — заключил Квин. — Томас, как только удастся — проверь.

Гигант кивнул.

Тело оставалось в кресле в том же положении, как Праути оставил его пять минут назад. Комиссар, изучив лицо покойного, что-то пробормотал. На нем не отражались ни страх, ни удивление. Кожа уже начинала приобретать характерный голубоватый оттенок, но черты лица были совершенно спокойными. Глаза были закрыты.

— Вы тоже заметили, сэр? — внезапно спросил Эллери со своего стула. — Совсем не похоже на выражение лица человека, на которого внезапно напали, когда тот сидел в одиночестве.

— Именно это я и подумал, молодой человек, — жестко ответил комиссар. — Вы — сын Квина, так? Странно.

— Именно странно. — Эллери встал и прошел к столу, чтобы еще раз вглядеться в лицо Дженни. — А предмет, которым его ударили, унесли. Унес убийца... Заметили, что делал Дженни в момент нападения?

И он указал на ручку, зажатую в пальцах убитого. На столе лежал листок. Он был наполовину исписан мелким неразборчивым почерком. Дженни, по всей видимости, оборвали на середине предложения. Последнее слово заканчивалось конвульсивным росчерком пера и кляксой.

— Он работал над рукописью книги, когда ему нанесли удар, — пробормотал Эллери. — Это элементарно. Он и доктор Минхен совместно работали над интереснейшей рукописью.

— В какое время он умер? — задумчиво спросил Сэмпсон.

— Праути говорит, что, предположительно, между 10.00 и 10.05. Джон Минхен согласен с ним.

— Это нас никуда не приведет, — резко бросил вдруг инспектор. — Томас, отправь тело в морг. Не забудь предварительно тщательно обыскать. И приходи — ты мне нужен. Садитесь, комиссар. И вы, Генри... Свенсон!

Свенсон вздрогнул, посмотрел на него широко открытыми глазами.

— Я... нельзя мне уйти? — хрипло спросил он.

— Да, — мягко ответил инспектор. — Вы нам сейчас не нужны. Томас, пошлите кого-нибудь в Порт-Честер проводить мистера Свенсона.

Вели вывел Свенсона за дверь. Свенсон казался ошеломленным, напуганным — ноги не слушались его. Он вышел, даже не оглянувшись.

Эллери мерил шагами кабинет. Комиссар со вздохом сел и начал вполголоса совещаться с прокурором и инспектором. Парадайз, молча дрожа, все еще сидел у стены. Минхен не проронил ни слова — уставился взглядом в пол.

Эллери остановился напротив него, загадочно глядя.

— На что смотришь — на новый линолеум?

— Что? — Минхен облизнул сухие губы, попытался улыбнуться. — А... А как ты узнал, что он новый?

— Это очевидно, Джон. Это так?

— Да. Полы всех личных кабинетов недавно были перестелены новым линолеумом...

Эллери вновь начал ходить по кабинету.

Дверь открылась. Два студента-практиканта, явно взволнованные, с белыми лицами, вошли с носилками.

Пока они поднимали и перекладывали тело, Эллери стоял у окна, хмурился, смотрел на стол. Сузив глаза, подходил посмотреть на убитого еще раз.

Когда тело переложили на носилки, он обернулся и резко произнес — так, что все вздрогнули:

— Позади стола должно быть окно!

— Что творится в твоей голове, сын? — с изумлением спросил инспектор.

— Это так на тебя подействовало, Эллери? Здесь никогда не было окна, — засмеялся Минхен.

Эллери покачал головой:

— Архитектурная оплошность, которая не дает мне покоя... Жаль. Бедняга Дженни не знал девиза, начертанного на кольце Платона. Как же там?.. «Легче предотвратить дурную привычку, чем покончить с ней...»