Шрифт:
Поистине мы должны благодарить женщину, отдавшую и «плащ, и посох свой», «пришедшую восславить дитятко, как древле — пастухи» [162] к иконе Божьей Матери.
Марина Цветаева — поэт суровый и жестокий. Брови ее сдвинуты, взор затуманен. Раскрываешь ее книгу: как тесно, как жестко! Но не оторвешься — прочтешь еще и еще раз, и за недосказанными строками — словами — сквозь стиснутые зубы — начинает чудиться то синий, то багровый свет пожара ее души.
162
Из стихотворения «Спит, муки твоея — веселье…»
Это — почти загадка. В шести строчках опущены три глагола. Строки нужно прочесть трижды, чтобы понять, что в этой скупой, колючей формуле — вся Марина Цветаева, что это — лишь упавшие на землю угольки ее пожара. Далее — поэма «На Красном Коне», такая же скупая, трудная и вдохновенная, — песня закованного в тяжкую, мучимую плоть Дуxа о вечной свободе.
163
Из поэмы «На Красном Коне».
Марина Цветаева кровью и духом связана с нашими днями. Она жила на студеном чердаке с маленькой дочерью, топила печь книгами, воистину, как в песне «сухою корочкой питалась» [164] и с высоты чердака следила страшный и тяжкий путь Революции. Она осталась мужественна и сурова до конца, не обольстилась и не разочаровалась, она лишь прожила за эти годы — сто мудрых лет. И вот скупые строки — ее разжатые губы — говорят:
164
Из городского романса «Я милого узнаю по походке».
И далее:
Уроненные так давноВздымаю руки.В пустое, черное окноПустые руки.Бросаю в полуночный бойЧасов, — домойXочу!…………………………….Да, да, — она уже давно поняла:
Я знаю, я знаю,Что прелесть земная,Что эта резнаяПрелестная чаша —Не более наша,Чем воздух,Чем звезды,Чем гнезда,Повисшие в зорях…Марина Цветаева поэт нашей эпохи (как принято теперь говорить). Она — честна, беспощадна к себе, сурова к словам. Ее не обольстить ни лютиками, ни хризантемами. Она поняла и слышит, что —
Все небо в грохотеОрлиных крыл… [165]165
Из стихотворения «Ростком серебряным…»
Книга «Разлука» издана превосходно, как и все издания «Геликона». [166]
Еще одна книга впечатлений, рожденных от впечатлений, зараженной другой поэзией, не своей, но ставшей своей.
И в этом «ставшей своей» вся суть, вся ценность книги. Восприятие чужого «я», забвение ради него своего «я», типично женская черта, женское преклонение, женская любовь, женская чуткость и женская интуиция.
166
Издательство «Геликон» было основано в 1918 г. в Москве А.Г.Вишняком и выпускало художественную литературу, книги по искусству. Его деятельность делится на два периода — московский и берлинский (1921–1923). В «Геликоне» издавались Брюсов, А.Толстой, Эренбург, Ремизов, Пастернак и др. Все книги отличались высоким уровнем художественно-графического оформления.
Крест приятный и несомый до конца.
Зверю — берлога,Страннику — дорога,Мертвому — дроги.Каждому — свое.Женщине — лукавить,Царю — править,Мне — славитьИмя твое.Стиxи эти, написанные в 1916 году, стали пророческими. Сбылись и «мертвому — дроги» и «мне — славить имя твое».
Такую книгу, как эта, трудно критиковать. Она настолько лирична, настолько вся проникнута одним чувством, одним порывом любви, что никак не сообразить, хороши или плохи стиxи.
Мне кажется, что поэзия подлинного чувства, подлинной жаркой веры не имеет законов стихосложения. Для нее все средства оправданы, все приемы дозволены, если она достигает цели.
Ужели же закономерен и одинаков рисунок пены кипящего чувства?
Книга Марины Цветаевой — лучшая из книг лирических стихотворений, посвященных чьей-либо «памяти». Она действительно сохранила от тления частицу А.Блока, пусть маленькую, пусть только по-женски, но разве вечно женственного не искал покойный?
Книга эта о последней дружбе, о последнем этапе рыцаря Блока, ищущего Прекрасной Дамы.