Добравшись до своей новой квартиры, Лёша, не раздеваясь, лёг на постель и задумался над сказанным таинственным человеком. Алёша не сомневался, что, несмотря на весь свой респектабельный вид, этот Карим Рашидович всего лишь пешка в большой игре. Истинных хозяев ему вряд ли удастся когда-нибудь увидеть воочию. Ими однозначно являлись личности из высших эшелонов власти. Теперь-то он точно вляпался в дерьмо по самые уши, и выход из него светит только вперёд ногами. Для нынешних работодателей человеческая жизнь была не больше, чем средством для достижения целей, и ценилась она соответственно значимости конкретных задач. Своё предназначение в этой схеме Алексею определить не удавалось. Без сомнения, его будут использовать до поры до времени, а потом отправят за ненадобностью в утиль, как ненужный хлам. Обмануть такую систему вряд ли возможно, даже теоретически, у таких людей обычно всё просчитывается до самых мелочей. Оставалось лишь предполагать, сколько народу может или уже попалось на их удочку. Они тебе обеспечивают быстрое решение проблем, а ты взамен отдаёшь им себя. Мысли Алексея плавно перерастали к акту совершения самоубийства, пока он, наконец, не притормозил разбушевавшийся поток, как бы в данном случае выразился Карим Рашидович, ненужных эмоций. В заключение он пришёл к выводу, что раз Бог дал ему жизнь, то ему её и забирать, а сам человек не имеет право вмешиваться в то, что дано свыше. Выпив несколько чашек кофе после бессонной ночи, Лёша принялся ждать появления так называемого Шрама.

В девять утра прозвенел долгожданный звонок в дверь, и Алёша не спеша пошёл открывать. Заглянув в глазок, он увидел голову белобрысого коротко стриженного парня со шрамом на щеке. Парень вплотную стоял и в нетерпении выдал короткую очередь из нескольких отрывистых звонков. После того, как открылась дверь, гость бесцеремонно, чуть оттолкнув нового жильца, прошёл вовнутрь. Не удосужившись даже снять обувь, белобрысый проследовал в комнату, где и расположился, усевшись на диванчик. Лёша по своей натуре ненавидел подобную наглость, но, похоже, такому субъекту что-либо объяснять не имело смысла. Судя по атлетической фигуре Шрама, в единоборстве он очень сильный соперник. Самым разумным выходом было просто-напросто не обращать внимания на такое поведение.

– Ладно, давай без лишних церемоний. Здесь "бабки", – крепыш указал на чемоданчик и продолжил: – Тебе его нужно отнести по этому адресу, – он вынул из кармана помятый клочок бумаги и положил поверх "посылки".

– Без проблем, – Алексей утвердительно кивнул.

– Внутрь здания заходить не спеши. На крыльце тебя встретит двухметровый очкарик. От него получишь дальнейшие инструкции. На место прибудь ровно в четыре, без опозданий. Всё уяснил? – тупая физиономия Шрама с неприязнью взирала на парня.

– Будет сделано, – безропотно ответил Лёша, хотя внутри у него разгоралось желание от души чем-нибудь тяжёленьким приложить по этой белобрысой головушке, в которой мозги работали явно на последнем издыхании.

– Я тут наследил немножко. Уж будь добр, приберись, – детина поднялся и уверенной походкой прошёл к выходу. Захлопнуть за собой дверь он также не удосужился.

Убирая принесённые ошмётки грязи от ботинок верзилы, Алёша, не особо выбирая выражения, вслух материл нелюбезного гостя. Исчерпав запас гневных слов, он переключился на более серьёзные думы.

На улице было пасмурно. Через определённые интервалы времени моросил дождь. Такую погоду Лёша любил больше, чем остальные настроения природы.

Он стоял у маленького розового кирпичного строения, спрятавшегося за шеренгой многоэтажек. Переносная реклама, стоящая по левую сторону от парадной двери, гласила, что фирма "Атланта" занимается услугами телефонной связи.

Поднявшись на крылечко, он пристроился возле кованых перил и, коротая время до прихода нового инструктора, рассматривал разношёрстную толпу прохожих. Очкарик выделялся среди идущих рядом людей своим исполинским ростом. Джинсовая куртка висела на нём, как на вешалке. Длинные худые ноги, больше напоминали ходули циркачей. Очки придавали его лицу интеллигентный вид. Сосредоточённый взгляд был направлен в сторону Алёши. Подошедший сверху вниз пригляделся к парню. Поправив очки, он протянул руку.

– Игорь, – сухо представился долговязый.

Отозвав Лёшу в сторону, он передал запечатанный конверт и принялся рассказывать основную задачу.

– Внутри отыщешь кабинет директора и, прежде чем к нему войти, обязательно вскрой послание. Сделай именно то, что будет там написано. Удачи тебе.

Алексей уже стоял рядом с нужным кабинетом и читал задание. В середине машинописного листа были напечатаны всего две строчки. Первая: "Убей его. Предохранитель уже снят, тебе осталось лишь нажать". А вторая с указанием кода для вскрытия кейса.

Ошеломлённый прочитанным, Алёша вертел в руках листок, не веря своим глазам. Нет, этого просто не может быть, ведь о таких вещах всегда предупреждают заранее. Одно дело, просто передать деньги, это, пожалуйста, без проблем, хоть самому черту, а вот убить – уже слишком. Он на своей шкуре испытал, что значит стрелять в человека, которого даже не знаешь. Возможно, опыт приходит с годами и практикой, но существует ещё и совесть. Она и так уже вдоволь истерзала всю душу, и снова брать на себя самый тяжкий из грехов – нет. К этому Алексей не был готов, да и можно ли вообще к такому приготовиться?

Лёша дрожащими пальцами набрал комбинацию цифр. С тяжёлым сердцем открыл чемоданчик и увидел именно то, чего и ожидал. В полиэтиленовом пакете лежал пистолет. Алексей поглядел по сторонам: коридор был пуст. Он осознавал, что не сможет простоять здесь вечно, тупо глядя на оружие. Следовало делать выбор в пользу своей жизни или жизни другого человека, о котором абсолютно ничего неизвестно. В этот момент отчётливо вспомнились слова цыганки, пророчащие решение его судьбы при помощи указательного пальца. Резким движением он вынул пакет со смертоносным предметом. Правая рука приставила дуло ко лбу. Алексей начал отсчёт до десяти. На подходе к этой цифре он зажмурил глаза и после произнесения рокового числа дёрнул курок. Выстрела не последовало, машинально парень повторил процедуру, и опять не получилось. Алексей в сердцах показалось, что даже смерть наложила на него проклятье жизнью.