— Потому что я сделал его не для того, чтобы разбить, — веско ответил Черепашье Сердце и простодушно улыбнулся.

В подтверждение этих слов девочка обошла подвешенный круг, любуясь отблесками света на его неровной поверхности.

— Куда держите путь? — спросил квадлина Фрекс.

— Откуда вы? — одновременно с ним спросил Черепашье Сердце.

— Из Манчурии, — охотно ответил священник.

— Я думал, манчики ниже ростом.

— Крестьяне и рыбаки — да. Но в любом знатном роде найдутся высокорослые предки. А вы? Из Квадлинии?

— Да, — сказал гость. Вымытые волосы окружали его голову рыжеватым нимбом. Фрекс был доволен великодушием жены: предложила гостю помыться. Да не просто гостю — квадлину! Выходцу из самого презренного народа. Невозможно пасть ниже квадлинов, оставаясь при этом человеком.

— Я потом понимать, Оввельс маленький мир, — продолжал Черепашье Сердце. — Пока не уйти, я не знать холмы один выше другой и широкий-широкий простор вокруг. Я всматриваться в размытую даль до боль в глазах — и не видеть конца. Прошу, расскажите о вас.

Фрекс подобрал прутик и нарисовал на земле овал, похожий на лежащее яйцо.

— Вот чему меня учили. Этот круг представляет собой всю землю Оз. Если разделить его крест-накрест, — он так и сделал, — то получатся четыре части. Вверху, на севере, лежит Желтая страна, Гилликин. Говорят, там полным-полно городов, университетов, театров — в общем, культурной жизни. И промышленности. На востоке, — Фрекс передвинул прутик, — расположена Голубая страна, или Манчурия, в ней мы сейчас и находимся. Хлебная земля, закрома страны Оз, за исключением горного юга, Вендовой пустоши, вот тут. Здесь, на самом юге, — Фрекс начал чертить волнистые линии, — находится ваша, Розовая страна. Квадлиния. Не знаю, почему ее назвали таким красивым именем. Насколько я слышал, это гиблое место, бесплодное, болотное, полное гнуса и зловонных миазмов. — Черепашье Сердце удивленно поднял брови, но промолчал. — И наконец, на западе лежит Фиолетовая страна, Винкус. О ней мне известно только то, что она засушливая и малонаселенная.

— А вокруг? — спросил Черепашье Сердце.

— С севера и запада — песчаные пустыни, с юга и востока — каменистые. Говорят, что все они непроходимы, а пески губительны, только, по-моему, это обычная пропаганда, чтобы к нам, в плодородный край, не совались чужаки из Эва и Квокса. В провинции Маррании, вот здесь, на границе Манчурии и Гилликина, есть изумрудные прииски и известные Марранские каналы. Я так понимаю, Манчурия спорите Гилликином за Марранию, только не знаю, кто из них прав.

— А здесь? — Квадлин провел руками над рисунком, как будто спрашивал про самый воздух над страной Оз. — Здесь что?

— Обитель Безымянного Бога? — предположил Фрекс. — Иной мир? Вы унионист?

— Черепашье Сердце — стеклодув.

— Я имел в виду вашу веру.

— Черепашье Сердце не знает, как это назвать, — потупился чужестранец.

— Насчет квадлинов не скажу, — сказал Фрекс, присматриваясь к потенциальному ученику, — аманчики и гилликинцы в основном унионисты — с тех пор, как языческий культ Лурлины сошел на нет. Вот уже несколько веков люди воздвигают унионистские храмы по всей стране Оз. Неужели у вас их нет?

— Черепашье Сердце не знает, что такое храм.

— А теперь, — презрительно фыркнул Фрекс, — унионисты подались обратно в язычество, а некоторые опустились даже до тиктакианства, поклонения всяким железкам, которое и религией-то не назовешь. Для сегодняшних невежд все кругом чудеса. Древние унионистские монахи и монахини понимали наше место в мире, поклонялись единому источнику жизни, столь высокому и чистому, что ему даже имени нельзя было подобрать, — а теперь мы ползаем на карачках перед первым встречным колдуном. Гедонисты, анархисты, солипсисты — столько всяких развелось! Свобода личности, удовольствие, наслаждение. Ха! Можно подумать, в колдовстве есть что-то духовное. Фокусы, трюки, липовые амулеты, оптический обман. Шарлатаны, чернокнижники, знахари и прочие выскочки торгуют вонючими зельями, лепечут древние басни, показывают дешевые фокусы. Тошнит меня от этого!

— Хотите, Черепашье Сердце принесет вам воды и поможет лечь? — спрашивал взволнованный квадлин, положив мягкие, как телячья кожа, пальцы священнику на плечо.

Фрекс опомнился, вздрогнул, осознал, что давно уже перешел на крик. Мелена с няней притихли и испуганно смотрели на него. На сковородке шкворчала рыба.

— Ерунда, я здоров, это просто так говорится, — отмахнулся он, но в душе был тронут заботой чужестранца. — Давайте ужинать.

Они расселись. Эльфаба не притронулась к еде, только выковыряла у рыбы глаза и попыталась приклеить их бескрылому воробышку. Няня по привычке жаловалась на холодный ветер с озера, на радикулит и желудок. Ее пучило. Фрекс как можно незаметнее отодвинулся от старушки подальше и оказался рядом с Черепашьим Сердцем.

— Так вам все понятно, — спросил он, кивая на рисунок. Квадлин вынул рыбьи кости изо рта.

— Где место Изумрудного города?

— Прямо посередине.

— И в нем сидит Озма?

— Да, Озма, владычица земли Оз, как о ней говорят. Хотя истинным владыкой, истинным повелителем наших сердец, может быть только Безымянный Бог.

— Как может править тот, у кого нет имени?.. — начал было Черепашье Сердце, но Мелена его оборвала.

— Никаких богословских споров за ужином, — мелодично напомнила она. — Так у нас повелось с первого дня свадьбы, а мы чтим традиции.