— Определенно утешающая мысль, — пробурчал под нос Род. Он принялся ощупью спускаться по мшистым ступенькам, напевая себе под нос: «Никогда тебе не бывать одному».

На этот раз дверь на сеновал была открыта, и подобный грому храп Тома глухо раскатывался по каменному помещению.

Род остановился в дверях, пожевывая губу. Он вернулся в коридор, вынул из кронштейна факел и сунул его впереди себя в помещение, осторожно заглядывая туда, просто для гарантии уверенности, что никто не попытается вновь пробудить Тома с умыслом потребовать впоследствии алименты.

Колеблющийся луч факела открыл спящую фигуру рослого крестьянина, укрытого плащом до середины груди. Одна медвежья ручища удобно обнимала круглое мягкое тело блондиночки, укрытой (или раскрытой) плащом в той же степени. Ее маленькие твердые грудки прижимались к боку Тома, а голова с разметавшимися светлыми волосами покоилась на его плече. Одна из загорелых рук была по-собственнически перекинута через бочонок груди великана.

Род нахмурился и подошел взглянуть поближе. Лицо было тонкое, нос вздернутый, рот маленький с довольной и надменной улыбочкой.

Это была, определенно, не брюнетка, пристававшая к Роду ранее в коридоре. Он удивленно хмыкнул. Так значит, та девка не ринулась за слугой, когда ей отказал господин.

Конечно, она могла оказаться просто недостаточно резвой… Но нет, Большой Том был бы рад ублаготворить обеих.

Он поставил факел на место, вернулся на сеновал с кивком завистливого восхищения Большому Тому и, не трудясь стягивать камзол, свалился на кучу сена, служившую ему постелью. Это воскресило в нем воспоминания. Он зевнул, положил голову на согнутую руку и медленно продрейфовал ко сну.

— Человек Гэллоуглас!

Голос так и прогремел в тесном помещении. Род рывком выпрямился, девушка завизжала, а Большой Том выругался.

Над ним, светясь в темноте холодным светом, возвышался дух.

Род поднялся на ноги, бросив быстрый взгляд на Тома и девушку. Она съежилась в малодушном страхе, прижавшись к медвежьей шкуре его груди. На лице Тома уже установилось выражение угрюмого (и вероятно, испуганного) вызова.

Род переключил взор на духа, стоящего высоко над ними в пластинчатых доспехах, с невероятно длинным и тонким лицом. Оружие у него на бедре было рапирой, это был не Горацио Логайр.

Род напомнил себе, что он — босс, факт, о котором он почти забыл. Он ответил бездонному взору самым надменным взглядом, на какой был способен.

— В каком хлеву ты вырос, — рявкнул он, — что являешься перед джентльменом столь бесцеремонно?

Глаза-пещеры расширились, у духа отвисла челюсть. Сбитый с толку, он уставился на Рода.

Смертный поспешил воспользоваться своим преимуществом.

— Говори же, да поживее, иначе я спляшу на твоих костях!

Дух просто зараболепствовал, Род попал в точку. Очевидно, существовала какая-то эктоплазматическая связь между духом и его бренными останками. Он сделал мысленную пометку отыскать могилы всех участвующих в деле духов.

— Прошу прощения, милорд, — заикаясь, произнес дух. — Я никак не хотел оскорбить. Я только…

Род оборвал его:

— Раз уж потревожил мой сон, ты вполне можешь сказать, что привело тебя ко мне?

— Вас вызвали…

Род снова перебил его:

— Никто не вызывает меня.

— Прошу прощения, милорд, — поклонился дух. — Милорд Логайр просит вашего присутствия.

Род еще с миг прожигал его взглядом, затем со вздохом взял лютню.

— Ну, кто имеет дело с духами, должен заниматься делами в неурочное время. — Он вскинул голову. — Горацио Логайр?

— Он самый, милорд.

Служанка ахнула.

Род вздрогнул, он совершенно забыл про своих слушателей. К полудню его репутация будет известна всему замку.

— Ну, — сказал он, вешая лютню на плечо, — веди.

Дух еще раз поклонился, затем, вытянув руку, повернулся к стене.

— Погоди, — рявкнул Род, — лучше оставь тайные ходы тайными. Ступай к милорду Логайру и скажи ему, что я скоро приду. Ты забываешь, что я не могу ходить сквозь стены, подобно тебе.

Дух обернулся, недоуменно нахмурившись.

— Но, милорд…

— Ступай к милорду Логайру, — рассвирепел Род.

Дух съежился.

— Как вам угодно, милорд, — поспешил промямлить он и скрылся.

В неожиданно наступившей темноте девушка испустила долгий рыдающий вздох, и «Как же это, мастер?» — осведомился Большой Том, очень спокойным голосом, со всего лишь следом удивления. «Ты теперь регулируешь движение духов?»

— Да, — ответил Род и распахнул дверь, гадая, где это Том подхватил такое выражение — «регулировать движение».