И тускло пламя восковой свечи.

А голубое море ярко блещет,

Смеется, дышит, пеной волн трепещет.

Среди подснежников, фиалок, роз,

Как будто спит она… и прядь волос

Колеблет ветерок… и слышно пенье:

«Рабу усопшую прими в селенья

Блаженные, Господь, где нет ни слез,

Ни воздыханья, ни земной печали…»

Слова святые радостью звучали

И прямо к небу уносился дым

Кадил звенящих, легкий и прозрачный.

Сергей взглянул, — она была пред ним,

Как будто пред избранником своим

Невеста юная в одежде брачной.

И с ней тогда он заключил союз

Ненарушимых клятв и вечных уз…

И сделалась любовь великой силой,

Всю жизнь согрела теплотой своей, —

Он чувствовал, что не изменит ей.

И многому страданье научило:

Он стал сердечней, проще и добрей.

Урок судьбы прошел ему недаром, —

Сергей под первым жизненным ударом

Окреп душой. И Вера с ним была —

Всегда, везде, ревниво берегла,

Как будто бы следила нежным взором.

И с милой тенью связан договором,

Сергей не смел, не мог бы сделать зла,

Мучительно боясь ее обидеть,

Немой укор в очах ее увидеть.

В большой аудитории шумит

Толпа студентов… Сквозь морозный иней

Дерев развесистых в окно глядит

С далекою звездою вечер синий.

Уж с легким шумом в лампах газ горит…

Вошел профессор молодой — и волны

Толпы затихли… Все вниманья полны.

Он говорил, — и речь его лилась

С волнующей сердца свободной силой,

Как будто бы меж ними родилась

Глубокая, невидимая связь, —

Он знал, что слово каждое входило

В их душу молодую глубоко.

Ему немного страшно, но легко.

И бесконечно радостно, и ново…

Ты в нем героя повести моей

Узнал, читатель. Обаяньем слова

Лишь потому в толпе царит Сергей,

Что сам был молод, сердцем близок ей.

Он чувствовал с улыбкой гордой, смелой,

Что делал доброе, святое дело.

Но не видал он, радостью объят,

Как там в окно из синевы глубокой

Упал сквозь иней луч звезды далекой:

Он был похож на благодарный взгляд,

Когда в нем слезы нежности дрожат, —

Мерцающий из бесконечной дали

И полный тихой, сладостной печали.

Рогожей крытый, маленький возок

Тащился в снежных тундрах под метелью…

Сидел в нем Климов. В дальний уголок

Сибири едет он все с той же целью —

Узнать народ; как прежде, одинок,

Он странствовал в деревню из деревни,

Ночуя в юрте у якут, в харчевне

Или в избе, — при свете ночника

Он слушает рассказы ямщика,

Мотивы заунывных русских песен

Иль разговор о Боге старика…

И если матерьял был интересен,

Торжествовал исследователь наш,

И в книжке быстро бегал карандаш.

Он счастлив был, как птица на свободе.

Родную землю всей душой любил

За то, что дремлет в ней так много сил;

И как Сергей в науке, он — в народе

Успокоенье сердцу находил.

Был каждый прав в своем любимом деле,

И оба шли к одной великой цели.

Бог помочь всем, кто в наш жестокий век

Желает блага искренне отчизне,

В ком навсегда не умер человек,

Кто ищет новой меры, новой жизни,

Кто не изменит родине вовек!

Привет мой всем, кто страстно жаждет Бога,

В ком не затихла совести тревога!

Пусть к вам летит простая песнь моя,

Безвестные, далекие друзья!

Мы все полны одним негодованьем,

Одной любовью и одним страданьем.

Нас, братья, много: мы — одна семья,

Мы одного мучительно желаем,

Мы вместе плачем над родимым краем.