Я выбрала термин “метанавыки” для обозначения растущего осознавания, для того, чтобы использовать наши чувства на практике более сознательно. Метанавыки подобны лунному отражению на воде. Они вдыхают жизнь в обычные приемы и укореняют наши глубочайшие верования и ценности. Когда технические умения сливаются с метанавыками, тогда в ткань работы терапевта вплетаются его самые глубокие убеждения.

Из своей терапевтической практики я поняла, что процессуально-ориентированная психология была для меня не комбинацией умений и навыков, но чем-то более фундаментальным. Технические приемы никогда не могли по-настоящему описать её сущность. В то время как некоторые терапевтические подходы подчеркивают изменение поведения или инсайт, меня пленяла вера процессуальной работы в Дао — ту божественную, неожиданную тайну, которая наполняет нас, отдельных людей и группы, чувством благоговейного трепета. [4] Я была поражена тем, с какой решимостью в процессуальной работе принимают отрицаемые аспекты переживаний и стремятся преодолеть границы решаемых проблем, с большой терпимостью работая с телесными симптомами, состояниями близкой смерти, со взаимоотношениями, с экстремальными состояниями и с конфликтами больших групп. Я чувствовала, что акцент на политическом и социальном контексте терапевтической работы был решающим в эволюции терапии к построению мира, исполненного взаимной терпимости.

Я была очарована тем, как чувственные качества процессуального терапевта — непосредственность, сострадание, юмор, склонность к игре и шаманизм — позволяли его базисным убеждениям, верованиям войти в практическую жизнь. Я хотела бы развить эти чувственные качества до уровня мастерства, отдавать им должное и оттачивать с той же любовью и глубиной, что и обычные приемы. Концепция метанавыков заключает в себе новую форму искусства или умение, которое может быть воспитано и изучено.

Я поняла, что эти “чувственно-ориентированные” качества терапевта никогда нельзя точно описать словами. И верно: как неразрывны появление луны и её отражение в воде, так же неуловимы духовные качества терапевта. Парадоксальные изречения из Дзэна напоминают мне, что моя задача — лишь намекнуть, что метанавыки существуют, что это важные навыки — намекнуть, давая им имена и описания, которые будут полезными лишь в течение какого-то времени и изменятся с развитием терапии.

Метанавыки перетекают одно в другое и не имеют ясно очерченных границ. Их можно описать только прибегая к аналогиям. Поэтому читатель обнаружит некоторые совпадения и повторения. И еще: я должна погрузить руки в воду и удержать лунное отражение на быстротечный миг, чтобы поделиться с вами увиденным.

Практические примеры я взяла из терапевтических сессий. Тем не менее, они иллюстрируют, как каждый из нас может переносить собственные чувственные качества в осознаваемую жизнь. Примеры и разъяснения показывают, как превратить чувство сострадания во взаимодействие с самим собой и с окружающими, как игривость, отстраненность и юмор внести в повседневную деятельность, как стать ленивым и педантичным, шаманом и ученым и как принять в себе и в окружающем мире те стороны, которые мы обычно игнорируем или вовсе отбрасываем. В этом случае все мы становимся “лунным отражением на воде”, а жизнь — постоянно развивающимся, творческим, непредсказуемым и одухотворенным опытом.

В первой части книги я определяю концепцию метанавыков и показываю, как это учение дает новый способ понимания и организации обширного поля психотерапии в сегодняшнем его представлении. Я обсуждаю, каким образом наши глубочайшие убеждения и верования приходят в жизнь через чувства и отношения; показываю, как эта концепция прекрасно отражена в духовных традициях Востока.

Во второй части более подробно рассмотрены метанавыки в практике процессуальной психологии. В этом разделе я предпочла использовать в основном примеры из практики моего мужа Арни Минделла, основателя процессуально-ориентированной психологии. Хотя, работая с клиентом я сама также использую многие из обсуждаемых в данной книге метанавыков, все же для меня легче быть более объективной, когда речь идет о работе кого-нибудь другого. Примеры в этом разделе особенно ярко представляют метанавыки, которые я выдвигаю на первый план в каждой главе. Каждое из этих навыков усилено аналогиями из традиций Востока, учения дона Хуана и/либо современной физики.

Случаи, используемые в этой работе в качестве примеров, я взяла главным образом из индивидуальной терапии во время семинаров по процессуальной работе. В этих примерах я представляю терапевта как “Арни” и “он”.

Читатель должен знать, что, в сущности, метанавыки, описанные в этих главах, свойственны любому, кто придерживается Дао-ориентации в жизни, всякому, кто следует чередованию упадка и процветания природы. Эти навыки мы увидели во многих терапевтических системах и в работе отдельных терапевтов — тех, кто разделяет веру в мудрость природы. Насколько мне известно, навыки, о которых идет речь в главе 11 (гибкость и спокойствие), присущи всем людям мира, независимо от культурных и этнических традиций, хотя каждый человек проявляет эти навыки по-своему. Примеры показывают несколько способов, с помощью которых эти даосистские чувства проявляют себя на практике.

В третьей части я подхожу к вопросу о том, как учиться метанавыкам. Возможно ли это и как это сделать? По сути, терапевт, как и клиент, движется по тропе духовного развития. Куда влечет этот духовный путь? Я предполагаю, что концепция метанавыков может привести нас к новому определению: терапевт — тот, кто не ограничен традиционной ролью, но свободен следовать за своим меняющимся чувством. Он становится художником, ученым, шаманом, медитатором, духовным учителем или глупцом, в зависимости от того, насколько освобождает свои чувства, использует свои навыки и вместе с тем видит и принимает обратную связь клиента. Терапевт подвижен и свободен в пространстве, очерченном подвижностью и свободой клиента. Он моделирует способность умирать и возрождаться вместе с природой. В заключение я обсуждаю, как теория метанавыков вдохновляет нас нести самые большие надежды и мечты в повседневную жизнь.

Психотерапия — не просто совокупность техники, теории и философии. В ней объединены чувства терапевта к себе и окружающим. Что он чувствует и как использует эти чувства в своей работе — это и определяет, кто он есть и как относится к жизни. Его верования, убеждения и чувства по сути и есть та почва, из которой вырастают все приемы и техники.

Мировоззрение терапевта и его отношения дают ясное представление о том, как он взаимодействует с людьми. Его чувственные проявления, в свою очередь, откликаются в людях, с которыми он работает, и, соответственно, в их последующих взаимоотношениях. Мы должны спросить себя: “Каким мы хотим видеть мир?” и “Как мы проявляем свое мировоззрение на практике?”

Без осознания своих меняющихся чувств терапевт может подавлять другого человека или действовать с позиции превосходства. Он может привязаться к одной особой чувственной модели и впоследствии жаловаться на «сгорание». Например, терапевт может поступать как «мудрец», когда чувствует себя совершеннейшим «глупцом». Он может отрешенно бездельничать, когда что-то внутри него рвется к действию. Как может он надеяться на раскрепощенность клиента, если сам несвободен?

Эта книга посвящена чувственному основанию терапевтической работы, которое явно или неявно влияет на качество, тон и атмосферу человеческих отношений. В ней вы найдете ссылки на предшествующие попытки описать основные чувства, определяющие терапевтическую работу. Наконец, нужно сказать, что эта работа развивается по трем главным направлениям.